Ксения Спынь - Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей

– С куратором я уже говорил, – Мартин кинул хмурый взгляд по сторонам. – Он ничего не смыслит. Это просто человек от местного правительства – что скажут, то и подпишет.

Мечеслав хотел было спросить, когда он успел к куратору – как он вообще всюду успевает и заранее оказывается в курсе всего, – но тут Мартина окликнул бригадир, и тот отошёл узнать, в чём дело.

Вот рабочие почему-то держали Мартина за своего, хотя это были всё местные рабочие, а Мартин тоже в Ринордийске впервые, да ещё и из «специалистов». О чём они там болтали на перерывах, чему смеялись – этого Мечеслав не знал, да и не стремился узнать, это было отчего-то неловко.

Мартин вернулся.

– Там сложный кусок, надо медленно и аккуратно. Они хотят сейчас перерыв устроить, чтоб потом не отвлекаться.

– Ну, – кивнул Мечеслав.

– Что «ну»?

– А что?

– Твоё веское слово.

– Моё-то с чего? – он недоумённо пожал плечами. – Я, считай, сопровождающий.

– Нее, Славочка, мы же не при императорах. В наше время кто понимает хоть чуть-чуть, что делать, тот и заправляет. Так что сейчас ты здесь у них за главного начальника.

– Ну, я, положим, не против, чтоб они ушли на перерыв. Если это так важно.

– Отлично, так и передам.

Пока они сгрудились по обыкновению у переносного буфета, Мечеслав стоял в стороне, облокотившись осторожно о спусковую платформу. С края котлована виден был вход в штольню. «Сложный кусок» лежал совсем недалеко от него, но уже был спрятан от глаз густыми тёмными слоями земли.

У оград площадки вдруг послышался голос – глухое невнятное бормотание:

– Чёрный огонь, чёрный… Гобелен ваш сгорит.

Голоса рабочих как-то вдруг умолкли. Мечеслав обернулся и увидел поодаль низкую согбенную фигуру: старуха в тёмной грязноватой одежде подбиралась к заграждениям.

– Весь до ниточки сгорит… Чёрное солнце восходит над городом…

Он быстро подошёл туда же, где стояли все: отсюда было лучше видно.

– Опять эта сумасшедшая, – проговорил (видимо, специально для Мечеслава) один из рабочих, пожилой усатый мужчина. – Не слушайте её.

– Какая сумасшедшая? – не понял он.

– Реки заполнятся, и земля не примет мёртвых… Паук сплетает чёрную паутину, и высится трон до небес… – завывала старуха, подражая осеннему ветру, а ветер трепал её длинные седые патлы.

– Да есть тут одна. Предсказательница, – рабочий усмехнулся. – Будущее якобы видит.

– Вечно вот так придёт и бормочет всякий бред, – вставил другой, помоложе.

Одной рукой опершись на заграждение, вторую старуха вскинула в указующем жесте – к площадке и людям, что там стояли:

– Не себе копаете, не себе роете – листьями сухими разлетитесь по свету, и не сыщется вам покоя…

– И часто так появляется? – поинтересовался Мечеслав.

К старухе вдруг подбежала девчушка – несколько странного, можно сказать, старомодного вида.

– Ну, бабушка, ну зачем ты им это рассказываешь? – она потянула старуху за руку. – Они же всего лишь люди.

– Всех вас ветер унесёт, всех унесёт…

– Бабушка, ну, пойдём. Пойдём!

– А, Сибилла, – проговорил рабочий. – Явилась успокаивать. Сейчас уведёт её…

– Сибилла? – повторил Мартин. – Кто такая?

– Внучка, – рабочий кивнул на старуху. – Так-то они все Сибиллы, это просто младшая.

– И сколько ей лет? – поинтересовался Мартин.

– Тебе зачем? – тот зыркнул на него, усмехнулся. – Оставь. У них вся семейка с приветом. Эта, конечно, понормальнее, но тоже того.

Девчушка обхватила теперь старуху за плечи и смогла оттащить её на шаг от заграждений, но та вдруг вырвалась и, воздев обе руки, прокричала:

– Эта земля проклята! Проклята!

От голоса её – хриплого вороньего карканья – над площадкой повеяло вдруг холодком, и даже ветер как будто усилился на мгновение. Сибилла-младшая вновь кинулась увещевать и упрашивать, старуха же, по всей видимости, сказав всё, что хотела, теперь с гордым и спокойным видом развернулась и удалилась, опираясь на руку внучки.

– Точно сумасшедшая, – пробормотал кто-то. Все невольно притихли немного, хоть и всего на полминуты. Потом же – может, даже излишне весело – рассмеялись.

– Ладно, идёмте уже…

Грохот камней сотряс воздух – рвущий, острый, разнёсся вниз и вглубь, прошёл толчком по земле под ногами. Все они обернулись: над котлованом поднималась густая тяжёлая пыль.

Никого сейчас не было внизу: бригаде повезло несказанно. Только подумав это, в следующую секунду Мечеслав рванулся к платформе. Нужно было срочно спуститься: увидеть своими глазами, что же там обрушилось.