Ирина Криницкая - Инна. Повесть о любви

Я встречаю её случайно – еду на велосипеде к приятелю, а она идёт со своей мамой мне навстречу с автобусной остановки. У них тяжёлые сумки, и я предлагаю им свою помощь. Инна смеётся:

– Доброе утро, Паша, улыбнись.

Я всё понимаю. Она видела мой сюрприз. Мама Инны остановилась поговорить с какой-то бабулей, а мы пошли дальше. Я повёз их сумки на велосипеде. Даже не думал, что мне сегодня так повезёт. Я хитро смотрю на Инну.

– С портретом всё остаётся в силе?

– Конечно. Приходи, рисуй, если хочешь. Завтра с раннего утра мы будем на лугу.

– А венок?

– Я не забыла, сплету. Но зачем он нужен?

– Моя картина будет называться «Весна», и ты будешь в венке полевых цветов. Так я вижу эту картину.

– Я похожа на весну?

– Ты и есть весна.

Мы подошли к её дому, я помог занести сумки, пришло время расстаться, а так не хочется…

Вечером слышится свист – к ней опять явился Юра. Стук железных ворот – она выходит к нему, они исчезают. Я погибаю от ревности.

Вот и утро. Кисти, краски, бумага – всё готово. Смотрюсь в зеркало и думаю, чем я хуже Юры. Я не такой высокий, но в плечах намного шире, у меня тоже тёмные волосы, но не торчат, как иголки у ежа, да и нос не картошкой. В любом случае я симпатичней, но разве дело во внешности? Ведь чем-то он её привлёк, раз она так долго с ним встречается. Девичье сердце – загадка.

Погода сегодня отличная, солнечный день озаряет ярко синее небо. Я не люблю дождь

и обожаю солнце. На лугу я сразу замечаю её, в розовом сарафане, красиво облегающем фигуру. Я в нём её и нарисую.

– Привет! Ты готова?

– Привет. Не передумал рисовать? Мне казалось, что ты шутишь.

– Какие могут быть шутки? Видишь мой инструментарий? – Я многозначительно указываю на кисти, краски, бумагу и мольберт. Селяне, которые пасут скот вместе с семьёй Инны, с любопытством поглядывают на меня, но не смутить всенародным вниманием художника. Я устанавливаю мольберт, прикрепляю к нему лист и смотрю на Инну. Её почему-то разбирает смех, видимо из-за удивлённо-заинтересованных лиц пастухов.

– У тебя есть скамеечка, вот и садись, а то замучаешься стоять, позировать. Венок есть?

– Есть, – Инна показала мне венок из ромашек и васильков,

– Послушай, венок я сплела, но не верила, что ты говоришь серьёзно.

– Пора поверить, пани Никольская, – я с умным видом подошёл, немного повернул её голову влево. Дотронувшись до щеки, я почувствовал, что кожа у неё нежная как шёлк.

– Вот так. Приступим.

Инна оказалась великолепной натурщицей, не вертелась и не болтала, но коровы выводили меня из себя. То и дело несколько из них пытались перебрести на другой берег реки, и Инне приходилось вставать и отгонять их обратно. И всё же, это было чудно – работая, я наслаждался каждой чёрточкой её лица, каждым мгновением, каждым мимолётным взглядом. Я не ожидал, что портрет получится таким удачным. В шесть вечера всё стадо отправилось с луга по дворам. Пора было завершать сеанс живописи. Я заметил, что моя прекрасная «Весна» утомлена и грустно сидит на скамеечке. Но как она хороша! Я подошёл к Инне и едва коснулся губами её щеки. Она не отстранилась, но долго смотрела мне в глаза. Я ничего не мог прочитать в этом взгляде – ни радости, ни обиды, ни грусти, ни счастья.

– Художник благодарит свою музу, – сказал я тихо. Она молчала. От её взгляда мне стало не по себе, – Я ещё немного поработаю над портретом и принесу его. Обещаю.

– Спасибо, – наконец, ответила она.

– Инна, не сердись на меня.

– Я не сержусь, – сказала девушка и улыбнулась.

Я снова чувствую себя на вершине блаженства.

Я всматриваюсь в портрет Инны и вижу, что мне удалось, пусть и не совсем, передать её очарование. Хочется оставить портрет для себя, поэтому делаю его копию. Бабушка Люба заметила, чем я занимаюсь, и с лёгкостью узнала изображённую девушку.

– Нравится тебе Инночка? – спрашивает бабушка, лукаво улыбаясь.

– Нравится, – вздыхаю я. Чего уж тут скрывать?

– Хорошая девушка, таких сейчас мало. Да только у неё ухажёр есть. Юрка Лобанюк из Куриловки. Давно к ней ходит. Свистит по вечерам.

– Знаю я этого Лобанюка. Нас Инна познакомила. Неприятный малый.

– Да нет, Павлуша, парень он неплохой, учился в школе хорошо, родителей его – Дарью с Алексеем я знаю, порядочные люди. У него братик ещё младший есть, Колей зовут. В прошлом году он в институт поступил, на учителя учится.

– Да будь он самым замечательным, бабуля, для меня он – соперник. Я влюбился, я пропал, – вздохнул я, но тут же рассмеялся. Бабушка – мой лучший друг. Она меня понимает, как никто. Ей я могу открыть свою тайну. Она так жалостливо посмотрела на меня, сочувствует, видно, моей неразделённой любви, не верит, что могу составить конкуренцию Лобанюку. Я должен открыться, пусть Инна знает о моих чувствах, роль друга меня больше не устраивает.