Надежда Севостьянова - Куда сбежали луговые собачки?

Всё через преодоление, чтобы не было как у кроликов. Размножаться надо тоже с умом. Основное различие между нами, я имею в виду женщин и мужчин, какое? У женщин – это эротика и идёт от головы, а у нас – порнография и тоже идет, нет не от головы, а от головки. Никогда не верь женщине, если она под тобой орёт, вроде как от удовольствия, всё это – чистая симуляция, это же не роды, чтобы орать. В настоящий момент физической эйфории она не то что орать, а иногда и вздохнуть-то не может, так напряжена, это как судорога. Сам подумай, если бы она получала каждый раз такое удовольствие, стала бы она отговариваться головной болью или усталостью? И учти, женщина каждый раз знает точно, что она понесла и от кого, в этот момент на неё как будто снисходит святой дух, вернее душа в неё вселяется – будущего ребёнка.

– Слушай, откуда ты всего этого набрался? Дошёл своим умом и опытом?

– Отнюдь. Просто в юношеском возрасте, когда пришло время просветить сына насчёт пестика и тычинок, это сделал не мой отец, как это принято во всех приличных семьях, а моя матушка, дай ей Бог здоровья. Кто лучше женщины расскажет о том, что нужно женщине в интимных отношениях с мужчиной.

– Получается, что девочку должен посвятить в тонкости мужского либидо отец?

– Именно.

– Но здесь же выясняется полное несовпадение сексуальных пристрастий между полами. Женщинам нужно одно, а мужикам совсем противоположное. Вот откуда бабские «головные боли», а у мужиков… слушай, а мужики что, тоже симулируют?

– Кто-то, да, но у нас это гораздо реже. Ты когда-нибудь говорил Лукерье, что у тебя голова болит или ты «наломался» на работе?

– Боже, упаси. Никогда, ты что, я всегда во всеоружии.

– Уверен и от Лушки ты не слышал о головной боли. Она к тебе приходит только, когда готова, как «пионерка». Я что, испортил тебе аппетит?

– Да, не пойму, к чему весь этот разговор?

– Я хочу избавиться от денег.

– Какие проблемы? Пожертвуй какому-нибудь собачьему приюту.

– Что, все пятнадцать миллиардов?

– Шутка не смешная.

– Это не шутка. Мне всё надоело, и дело, которым занимаюсь, и шушера, которая меня окружает. Сначала я делал деньги, вернее, я делал то, что нужно всем и деньги текли сами и теперь уже деньги делают деньги. Абсурд. Это уже вообще не имеет смысла.

Я ему не верил. Вот ведь лошара. Он что, меня проверяет, что ли? Я решил подыграть обормоту.

– И как ты собираешься это провернуть?

– Я думал, ты меня надоумишь.

– У меня нет ни опыта, ни желания, ни таких денег. А ты просто с жиру бесишься.

– Так и знал, что ты так скажешь. Я и люблю тебя за твою предсказуемость, ты надёжен.

– А Лукерья знает о твоих планах?

– А зачем? Для неё ничего не изменится, как жила, так и будет жить.

– Ты так в ней уверен?

– Ты плохо её знаешь. Она умна и знает цену главному в жизни.

– Но жить-то она привыкла с комфортом, даже в роскоши.

– Да, и уже бесится от этого. Её мечта как раз приют для собак и кошек, и ещё – лошади.

– Ну вот тебе и решение проблемы. Собери всех собак и кошек на земле, всем твоих миллиардов хватит.

– Смеёшься?

– Так и ты не серьёзно.

Риналь посмотрел на меня так, что я понял – он не шутит. Вот ещё напасть. Был нормальный мужик, а стал больным на всю голову. Я продолжал ему подыгрывать, это – как с ребенком, а то будет истерика.

– Хорошо, что от меня-то требуется?

– Надо раздать по пять миллионов всем, кто нуждается. Но это должны быть порядочные люди.

– А как ты будешь определять, кто приличный человек, а кто – нет?

– Я сказал порядочные, а не приличные.

– А в чём разница?

– У порядочных совесть есть. Приличных вокруг полно, а порядочных – днём с огнём не сышешь.

– И что, есть тест на порядочность?

– Есть, наверное, но я его не знаю. Поэтому-то ты мне нужен. Ты организуешь разведывательное агентство, которое и будет выявлять таких людей. С каждого будешь иметь миллион. Персонал и систему отбора разработай сам. Надо же тебе чем-то заниматься.

– Я. между прочим, художник.

– Но ты пока живой и поэтому тебя никто не покупает. В живописи я ни черта не понимаю. Я могу купить все твои картины, но во-первых, ты мне не продашь, ты же гордый, а во-вторых, что мне с ними делать? Слушай, если ты поможешь мне, я куплю все твои картины и просто подарю Эрмитажу – прославишься на века.

– Спасибо, обойдусь. Избави Бог нас от таких меценатов. Кстати, Лукерья ценит мои картины. Всё, что висит у тебя в доме, это всё моё.

– В самом деле? Я ещё думал, на кой чёрт она понавешала всю эту лабуду. Впрочем, я не очень-то их разглядывал. Ну если ей нравится – пусть висят. А кстати, почему нет её портретов?

Читать дальше