Гео Доссе - Шах и мат от покойника, или Месть крота. Сага о жмоте

в нудном и монотонном исполнении. Сама же колбаса могла расходоваться исключительно до той метки, которую он же и определял, разворачивая колбасную обёртку. Как только до неё доходило, то всё-«банкет окончен». С напитками, горячительными-та же история. До нижнего края этикетки, дальше-ни-ни. Продукты для приготовления обедов-ужинов самолично взвешивал на рыночных весах. Ну а с жидкостью для мытья посуды совсем до дикости доходило. Покупался стандартный баллончик и его содержимое выливалось в баночку. Баночка сразу же пряталась под замок. Ну а в баллончик заливалось ровно два (!) сантиметра, разбавлялось водой и так использовалось. До полного окончания этой смеси. Затем-всё по-новой.

Комары в тех местах, где находилось угодье, вкупе со слепнями и осами, атаковали дачников постоянно и до полного сумасшествия последних. Уже появились в продаже фумигаторы и им подобные истребители летающих племён кровососущих, кусающих и жалящих. Но одна лишь только мысль о том, что приборы надо включать в розетки, приводила Василь Михалыча в состояние полной прострации. Это же сколько денег они сожрут? То, что это стоило сущие копейки, для него был не довод. Траты! Вот что заставляло его хвататься рукой за бородёнку, сжимать её в кулаке и тихонько подвывать. Невыносимые страдания скряги. Поэтому всему населению данного участка выдавалось определённое количество жутко вонючего одеколона «Гвоздика», которым это самое население и мазало себя. От летучих гадов сия процедура не спасала, но ночью в разогретом за день Кунге (пока дом был ещё недостроен) народ мучился от смрадного парфюма.

Частенько поздней ночью Василь Михалыч просыпался от металлического лязга и шороха, которые раздавались под полом армейской конструкции и вооружившись палкой вылетал с грохотом на улицу. Включался фонарь-«Динамо»(он не требует подзарядки от розетки) и его взору представала страшная картина-продукты, хранимые в кастрюлях между колёсами разбросаны по всему участку и чьи-то псины, а может и ничьи, а бродячие, удирают во всю прыть с консервными банками в зубах. В таких случаях он, как часовой, вооружившись палкой до утра «тащил караульную службу» – ходил вокруг железного чудовища, тренировал мышцы рук постоянным нажиманием на гашетку фонаря и долбил время от времени по кастрюлям деревяшкой. Надо ли говорить о том, что никто не высыпался к подъёму, который был как в армии-в 6.00! Василь Михалыч долго кумекал, само собой со слезьми внутри себя-как же ему обезопасить свои припасы? Додумался. Приволок несколько старых металлических бочек (в то время по дачам ещё не ездили сборщики металлолома на своих рассыпающихся дребезжащих «ГАЗелях»), распилил их (вручную!?) пополам, да и вкопал в землю. Помогло!

Об очистке участка от деревьев и пней надо сказать особо. Это была «песня»! Василь Михалыч просто физически не мог залезть в свой кошелёк и отстегнуть народу, промышлявшему валкой деревьев и корчёвкой пней. Сами понимаете-почему. Он решил «задать перца» сухостою, некоторые экземпляры которого достигали полного обхвата, собственноручно. Ну валить стволы на целинном участке, дело в общем-то нетрудное. Пила, топор и вовремя отскочить-все дела. Правда, тут тоже не обошлось без казусов. Сухое дерево может при наклоне, перед падением, разлететься в воздухе на несколько частей. Вот его пару раз чуть и не пришибло. Любовался он, задрав голову и зажав бородёнку в кулаке, на накренившийся ствол, а тот на три части ломанулся, которые и полетели куда попало. А крона вся в сучках, острющих, будто пики. Аккурат возле плеча в землю разок макушка воткнулась. А второй раз чуть серёдкой бревнины не вбило. Отбегать на хотел, завороженно пялился рядом с деревом. Эстет, понимаешь ли. Ну да ладно. Свалил он в одинарий несколько крупных сухих деревьев. Всё с сыном (тот орал благим матом-«Чтоб ты сдох!

Детский труд, садюга, используешь!») перепилил и сложил в штабеля. Взялся было за корни. Жуть! Тракториста ему, за бутылку за каждый пень выкорчеванный, сосватали. Хрен там! Такая жаба придушила! Пол-ящика отдать. Да ни за что! Ну и началась у него с сыном (опять-«Чтоб ты сдох!») каторга. Лопаты, топоры, пилы-ножовки. Как бульдозеры пахали. Пару раз тогда он впервые в кротовые норы и попал. Воплей было… Соседи и не знали-ржать им от такого, или сквозь слёзы хихикать. Только и видели-от зари до зари из ям земля летит, да куски корневищ. Выкопать-то выкопали. Опять сын орёт-«Садюга! Чтоб ты сдох!» это они корни стали рубить и пилить. А те-влажные. С трудом превеликим каждый пропил даётся. В общем, управились со всем за полторы недели. Ну а потом… Сын уже сквозь рёв, как мантру-«Сдохни гад, сдохни гад…» Грядки копать начали. Народ вокруг уже давно с трактористом договорился. Тот прошёлся по участкам в момент. А эти-нет, лопаты «в зубы» и вперёд. В конце концов слёг Василь Михалыч с дикой спинной болью. Но никаких лекарств! Денег же стоят. То мочу детскую на поясницу, то лопухи приложит. Вот так в двадцатом веке и лечился…