Алексей Шнейдер - Мой бабаян

Брюнет, не смущаясь гостей, разделся догола, закинул все снятое в пакет и как ни в чем не бывало обернул полотенце вокруг себя. Вышел, не закрывая дверь.

Студенты переглянулись, трезвея от такого поворота событий, и хотели было удалиться от греха подальше. Но любопытство Евлахича заставило их остаться и разлить всем первую порцию текилы.

– Он какой-то странный, – начала разговор рыжая. – При нас скинул шмотки, блестя ягодицами. Словно так и должно быть.

– Он не такой, как ты, но не опасный, если ты об этом, – возразил Андрей. – Или ты хочешь сказать, что это первый голый парень, которого тебе довелось видеть? – уже с издевкой подметил Евлахич.

– Ну, нет. Просто вот так взял и разделся, размахивая своим…

– Он тебе понравился? – развеселившись, продолжал подкалывать Андрей.

– Наливай уже по второй! – встряла Акула, одновременно спасая подругу от смущения и насмешек и в то же время не давая конкурентке развить мысль о приглянувшемся ей мужчине.

Текила послушно расплескалась по бумажным стаканчикам, на которых красовались пестрые звездочки, красочные ленточки и надпись «Хеппи бездей».

Текила – приятный напиток. Несмотря на свою крепость в 38%, идет очень легко, почти не оставляя неприятного привкуса кактусового самогона, приятно подкашивает ноги и делает речь похожей на хурму – немного вяжет, но оставляет сознание светлым, чуть облегченным.

Студенты быстро нашли, чем себя занять: бесцеремонно лазая по комнате, они изучали Бауэра, сопроводив шаловливое беззаконие Нюшами и Блэкстарами, что придавало их движениям уверенной ритмичности. Но смотреть, кроме папок с рисунками и набросков по дипломной работе, как оказалось, было нечего. Комната не хранила претензий на постоянное место проживания – только часть личности обитателя своих стен. Примерно так же, как и гостиничный номер не оставляет на себе следов постояльцев. Поэтому студенты переключились на творчество хозяина комнаты в надежде через наброски хоть немного, но все же глубже узнать Бауэра.

Кран смесителя скрипнул, и прохладная вода полилась на Бауэра. Пот, грязь и следы непростой недели сползали под напором душа и тонули в сливе. Рельефное тело стало блестящим от струй чистой воды, делающей и Бауэра чище, легче. Уходила не только усталость, но и тяжесть, висевшая грузом на поникших плечах. Глаза были закрыты. Мужчина погружался в себя.

– Акула. Такая юная и уже такая зрелая, – ухмылка растянула тонкие губы Бауэра. Вода сверкала, падая на грудь и руки. – Хищница. Перекусит жилы и артерии, вонзив острые, как бритва, триста зубов. Кровь хлынет, разбавив океан пурпуром, и мы сплетемся в страстном танце смерти. Прям поэзия, блин! – собственная вычурность рассмешила Бауэра, он расхохотался. – Хищница.

– О, вот это прикольная работка! – Евлахич взял листок из папки и поднял до уровня глаз, словно прицеливался, как бы она здорово смотрелась в его блоке на стене. В этот момент посвежевший Бауэр зашел в комнату.

– Леха, подари мне этот рисунок! – заявил Андрей.

– Зачем тебе автопортрет?

– Это ты? Думал, наркоман, а снизу спринтер.

– Все верно. Это мой бес и мои устремления. Эскиз для тату. Возьми что-нибудь другое. Остальное свободно от претензий и ревности. Выбирай.

Андрей начал копошиться в папке, выбирая рисунок.

– Ты на каком факультете и какой курс? – спросила Акула.

– Юридический факультет, последний курс. И от чего у нас сохнут фужеры? – иронично подметил Бауэр. Взял бутылку, уже успевшую покрыться конденсатом. – Кому?

Студенты не заставляли себя ждать и выверенными движениями получили свои сорок грамм.

– Если бы университеты предлагали альтернативу в виде других факультетов неуспевающим студентам, явно не заинтересованным в обучении, то успеваемость в вузах точно бы выросла, как, собственно, и прибыль вуза. Лучше все же дать второй шанс отчисляемому студенту, чем иметь подавленного и озлобленного бывшего абитуриента, – начала декламировать девочка в зеленой юбочке.

– Да кому это надо?! Довели до четвертого курса и дали пендаль без возможности сдать долги. Получив последний платеж, разумеется, –озлобленно заявила Акула.

– У тебя много долгов? – спросил Бауэр.

– Есть немного.

– В любом случае, только от тебя зависит, насколько тебе интересно то образование, которое ты получишь. Согласись, глупо винить других, что тебе неинтересно освоение скучных талмудов нудных преподавателей, декламирующих банальности и не дающих в современной подаче свежий материал, – продолжил начатую тему Бауэр.