Ирина Мовчан - Будет что будет. Продолжение книги «Своя ноша не тянет»

Кажется, на работе уже никого нет, соображала затылком Дуся в то время, когда передние, лобные доли мозга оперировали суммами, процентами и сроками, видимо, рабочий день закончился, потому и так холодно – кондиционер наконец начал справляться с задачей довести атмосферу помещения, весь рабочий день подогреваемую мощной энергией одиннадцати коллег и стольких же компьютеров, до заданных ему утром двадцати градусов по Цельсию. Прощаться по окончании рабочего дня в отделе прессы было не принято, начальство – Олег – неукоснительно требовало являться в офис не позднее десяти часов утра, а вот уходили домой сотрудники каждый «в своем режиме». Может, кто-нибудь все же еще работает, надеялся Дусин затылок, встанет и прибавит тепла? Дуся никак не может, чтобы не приходить на работу завтра, всю эту гору писанины нужно сделать сегодня. Если сейчас подняться и пойти разыскивать пульт, который может запросто не оказаться на своем месте, возле принтера, с рабочего ритма собьешься точно. Телефон на столе все же зазвонил, и Дуся, вздохнув, но не оторвав глаз от монитора, поднесла к уху трубку.

– Дусенька, дружок, ты еще долго? Уже восьмой час. Я бы прошлась с тобой до метро, если не возражаешь. – Галина, офис-менеджер и секретарь на телефоне отдела прессы рекламного агентства «Сетрас-Медиа», по дневной привычке говорила официальным высокомерным тоном. Галина работала у них месяца три, но Дусе казалось, что знакомы они уже черт знает сколько. Как-то сразу общение у них началось на равных, хотя Галина была старше Дуси почти на двадцать лет, и понемногу перерастало в тихую надежную дружбу. Наверное, потому, как-то объяснила себе Дуся, что я и со своей покойной бабулей вела себя без уважения, как с ровесницей, а Галина по сравнению с бабулей – совсем еще девочка.

– Галь, вообще-то мне домой надо, может, Никитка придет, а меня нет. Только если мы с тобой завтра едем в «Икею», мне за сегодня нужно будет все доделать, что свалилось. Клиентов-то надо беречь, а я сегодня довольным мало кого оставила.

– Могу тебя успокоить: сегодня не только «госпожа Кулакова» была нарасхват, у всех девчонок проснулись рекламодатели. Почему их в пятницу-то прорвало? Обычно такой тихий день…

– Сама не знаю, может, потому что конец августа. Отпуск все отгуляли, осенью работа пойдет в полную силу, вон они и начали готовить рекламу. Слушай, я так беспокоюсь за Никитку… Я ему давала и мобильный, и домашний, и даже, кажется, рабочий телефоны… Нет, рабочий не давала, мобильный же есть.

– Дусь, я не уверена, что у него есть возможность воспользоваться телефоном. Он тебе хоть раз звонил?

– Не-а. Не звонил никогда. Всегда приходил сам.

– Ну вот. И вряд ли он думает, что ты о нем беспокоишься. Дусь, ну куда он денется, твой Никитка! – Галина наконец сменила тон на дружеский. – Придет – так посидит во дворе, ему полезно. Будет знать в другой раз, как пропадать. Давай я нам кофе сделаю, я тоже сегодня что-то устала, приходи минут через пять, попьем кофейку да поболтаем чуток.

– Ну делай, – легко сдалась Дуся, подумав, что сегодня не только не ела ничего кроме завтрака, но и за день ничего не пила, кроме воды. Она попыталась на выделенные ей пять минут снова сосредоточиться на том, что показывал ей монитор, но рабочая собранность не вернулась. И как так получается, обиделась на себя Дуся, что все коллеги давно ушли домой, а она все никак не сделает свою работу? Ну почему все люди умеют структурировать свое время, а у нее, Дуси, все всегда сваливается в кучу, то густо дел, то пусто? Сегодня вот как раз густо. А ведь могла бы догадаться, что к осени все будут увеличивать объемы рекламы, могла бы сама хоть кому-то заранее позвонить, как-то предугадать, распределить на несколько дней… Дуся почти всплакнула над своей бестолковостью, но вовремя подумала, что Галина будет недовольна: та считала самоедство «непродуктивным». Да, пожалуй, пора идти пить кофе. Все равно я просыпаюсь по утрам в шесть, решила Дуся, так приду в понедельник к восьми утра и все спокойно сделаю. Она оглядела стол и решила оставить записки-напоминалки так, как лежат: в понедельник легче будет включиться в работу, а за выходные никто не увидит, что Дуся неряха и на рабочем месте у нее полный бардак.

Выключив компьютер и кондиционер, Дуся прошлась по пустой менеджерской. Никого. Даже Олег ушел, а ведь хотел о чем-то поговорить с Дусей… Да, в последние дни августа все спешат пожить летней жизнью, и только Дусе – себе-то можно сказать правду – совсем нечем заняться. «Что воля, что неволя – все равно…» Дусе должно быть стыдно за себя. Конечно, если бы отец был жив, он бы сейчас ее отругал. Молодая, сказал бы, здоровая, образованная – и такой лодырь. Или не так назвал бы? Лодырем обычно называла бабуля. Да и то называла в детстве, срочно стала поднимать себе самооценку Дуся, а в последние лет пятнадцать я успешно притворяюсь сильной и работоспособной, я лучший менеджер отдела, умница и красавица… «А еще я… – Дуся вышла к ресепшену, где в одном из кресел для посетителей задумчиво курила Галина, стряхивая пепел в пустую пачку от сигарет, а на журнальном столе перед ней остывали две больших чашки кофе. – А еще я… Что ж я еще-то? А еще я, – нашлось наконец что-то новенькое, – я нравлюсь хорошим людям, а плохим не нравлюсь! Вот!» Этой полуигре-полушутке ее как раз Галина и научила. «Подсознание не имеет чувства юмора, – еще в самом начала их знакомства попеняла Галина Дусе. – Оно принимает все, что ему говорят. А ты, Дусь, ругаешь себя в дело и не в дело. Хвали себя почаще. Каждому человеку найдется за что себя уважать. И каждый человек иногда бывает не на высоте. Это нормально, Дусь. Ты же делаешь выводы из своих ошибок?» Вообще-то Дуся делала. Вот только правильные или неправильные выводы – в этом каждый раз сомневалась.

Читать дальше