Лала Умуд - Сделка с совестью

И всё же мое отшельничество было нарушено. В один из дождливых дней я увидел в окне сидящего под деревом рыжего пса. Приоткрыв дверь, бросил ему кусок колбасы. Собака с достоинством подошла к еде и всё съела. На шее у пса я заметил ошейник. Самое ужасное, когда хозяева берут на летние месяцы для забавы домашних питомцев, а с окончанием дачного сезона попросту выгоняют их на произвол судьбы. Видно, моего нового гостя постигла та же участь. Я решительно взял собаку за ошейник и повёл в баню. Там её хорошенько выкупал и оставил у себя. Пес оказался интеллигентным, вел себя спокойно, иногда лая на слишком сильные порывы ветра. Я назвал его Рыжий.

Раз в десять дней надо было ездить в райцентр за продуктами, поскольку рядом не было больших магазинов. Я запасался провизией и забивал ею свой огромный холодильник, который стоял в погребе. Даже хлеб держал в холодильнике, разогревая его в микроволновке, а когда он заканчивался, переходил на сухари. В городе я особо не заморачивался на еде, мог по пути забежать в кафе или купить пончик в кондитерской. Меня мало волновало содержимое шкафов на наличие еды. Теперь же я тщательно готовился к походу в магазин, составлял список: крупы, сухари, консервы для Рыжего. Много думал и пришёл к выводу, что я сам создал себе новое условие жизни – одиночество. Это своего рода тоже жизненный опыт, дающий мне возможность познавать мир, понимать, на что я способен и расширять мою человеческую природу.

Смешно! Был мистиком, которого преследовал кошмарный сон про озеро, а стал философом-затворником, живущим на берегу озера. Сон свой, кстати, я больше не видел. Спал спокойно, бессонница меня не мучила. Вообще стал себя чувствовать абсолютно здоровым. Прошли боли в спине и бесконечные мигрени, мучившие меня в городе. Я перестал испытывать стресс, волнение, это идиотское состояние тихой ярости, когда не можешь найти мобильный телефон или, когда этого телефона слишком много в твоей жизни. Теперь я днями не вспоминал о нём, он попросту был не нужен.

Куры исправно несли яйца, Рыжий нёс вахту у пылающего камина, а я, бросая в огонь набранные в лесу и высушенные можжевеловые шишки, вдыхал смолистый хвойный аромат, удобно устроившись в кресле у огня, и ощущал себя почти счастливым человеком.

Пролетела зима и наступила весна. В сельской местности воочию наблюдаешь малейшие перемены природы, что очень трудно заметить в городе. Особенно это заметно весной, когда набухают почки на деревьях, и буквально через несколько дней из них проклёвываются первые клейкие листочки. С приходом тепла ожил и посёлок. Рядом с моим жильём стоял небольшой каменный дом, где жила пожилая женщина. Зимой она уезжала в город к дочери, а весной возвращалась сюда. В этот раз тётя Полина приехала с внучкой, девочкой лет шести. Бабулька была словоохотливой, и каждый раз, увидев меня, долго рассказывала о житье-бытье, о внучке-непоседе, которой нужен свежий воздух, о том, что она плохо спит и по ночам ходит с открытыми глазами. Я терпеливо выслушивал соседку, потом спешно убегал по своим делам. Дел было полно, еле успевал управляться и по дому, и в саду. А гусей всё-таки я себе купил. Они были беспокойными и на всё реагировали лучше собаки. Посторонний с опаской заходил во двор – в любой момент гусак или гусыня могли с шипеньем наброситься на чужака. Я действительно получал удовольствие, живя на природе, выходит, был интровертом. Ведь для меня одиночество и уединение оказались необходимым условием для отдыха, я наслаждался жизнью. Но в глубине души какое-то беспокойство всё же было. И это было связано с озером. Этот сон я больше не видел, но забыть его не удавалось. Интуитивно понимая, что есть какая-то взаимосвязь озера, у которого я живу, с озером во сне, я никак не мог её уловить. И не смог бы, как выяснилось позже.

Это произошло в июньский жаркий вечер. Обеденный стол я давно вынес на веранду и, засиживаясь допоздна, работал или подсчитывал свои расходы. Далеко за полночь отправился спать. Спустя столько времени мне опять приснился тот же сон: как я бегу по извилистой дорожке, объятый ужасом, и понимаю, что не успел. Резко вскочив, я обо что-то сильно ударился в темноте. Тут же залаял Рыжий. Наспех натянув брюки, я выбежал из дома. Собака неслась впереди меня. Я понимал – что-то происходит уже наяву. Разгадка была близка. По этой же извилистой тропинке быстро сбежал вниз к озеру. Рыжий как будто знал про мой сон и вёл меня. Вот и чёрная гладь озера. Подбегая к воде, пёс заливисто залаял. А там, почти по горло в воде, стояла соседская внучка, шестилетняя девочка. Я бросился за ней в воду и, схватив в охапку, вынес на берег. Глаза ребёнка были открыты, зрачки сужены, но она спала.