Ия Карповская - Сибирские Светлые Иные (Хроники Братска, 2005 – 2015. Чувства). Василий и Анастасия. Книга пятая (18+)

«Двести девок наш барин купил, как прислуг за своим поместьем. Увели, увезли – и все, исчезли. Ни замужества, ни подруг, ни деток»…

«Это невозможно! Человеком нельзя торговать как рабом»!

«А ты сам разве не слышал об этом? Русский ведь»!

Гвелд понял, что пора спасать положение. И он принялся врать довольно убедительно:

«Я недавно ехал через поле, кони понесли, я упал на дорогу и сильно ушибся, и теперь иногда забываю, что мы крепостные. Я бывал во многих странах, и здесь избы по сравнению с тем, что повидал, похожи на пряник печатный. Живые дома. Где много ребятишек. Не бойся, не тронет тебя барин. Иди».

Василий поднялся рано утром, когда только начало светать. Хозяйка уже хлопотала у печи. Пахло разогретыми вкусными щами со свининой, выпечкой и молоком. Деревенская жизнь по – своему оживила иностранца, который более – менее стал привыкать к новой стране. Многие крестьяне любили кататься по полю на санях в теплых шубах, особенно парни и девки, они смеялись, целовались, потом даже венчались… Сам Василий предпочитал кататься на коне и всегда с непокрытой головой, без шапки парень за многие века привык обходиться. Василия также удивило, что девушки русские белятся и красятся слишком много. Это очень отталкивало.

Солнце сияло в русском небе, похожее на серебряный поднос. Чистейший снег был настолько прекрасен, что его и трогать было страшно. Одно утешало – весной все растает.

Березы, все как одна, покрыты инеем, напоминали вологодские кружева и бахрому. Каждая веточка была сходна с ювелирной работой мастера. Снежные шапки на пнях и в оврагах напоминали грибы. Во всей этой красоте где – то спали животные, чтобы весной проснуться и снова жить. Мертвый, но красивый сезон. Хотя иногда волки и лисицы выходили к людям, пролезали в курятники и душили живность. Чтобы не подохнуть от голода. По рябинам на ветках, как шары на елке, сидели снегири, прекрасные красногрудые птицы. Живое чудо зимы. Тинькали синицы то там, то здесь. Иногда каркали вороны.

Василий наблюдал за природой и влюблялся в нее, словно в женщину, которая надевала каждый год белый наряд, чтобы было приятно влюбленному. Неприступная, холодная, но любящая, хранящая тайны. И не каждый сможет завоевать ее сердце и душу. Ведь природа и есть женщина, только облик другой…

Также Василию успели не понравиться русская водка, табак, привычки некоторых жениться только после секса с сотой девушкой на деревне, и также то, что в день Ивана Купалы парни ныряли в реку следом за девками, и те уже не невинными выходили. Неизвестно как там лишали чести, но было. Один раз Василию пришлось наблюдать такое случайно, он вовсю исплевался и готов был удавить юнцов голыми руками. Но сам летом специально не ходил таращиться на обнаженных девушек в речке. Так как в свое время досыта нагляделся всего этого «добра»…

Бесило его также, что девицы верили в какие – то совсем нелепые приметы, типа надо в какой – то там день обежать обнаженной три раза поле, и тут же появится суженый! Да, отиметь в сеновале! Ваську бесила любая бабская дурь. Но косы толстенные и длинные очень нравились, и платья белые, кои были на многих. Ах эти косы… почти до пят!!! Никогда русские девушки при жизни не ходили с распущенными волосами. Их расплетали только мертвым.

Например, в Масленицу проводились гулянья, выпечка блинов, сожжение огромного чучела. Народ катался на горках, прыгал через костер, состязался в силе и ловкости и играл на различных музыкальных инструментах. Веселились все – от мала до велика. Гуляла вся деревня… По ней и по полю разносился аромат костров, молока, меда, блинов, медовухи, пива… Чего там только не было! Иногда в это время игрались свадьбы, которые Василий тоже не терпел. Свадебные поезда собирали толпы зевак. К гаданиям Вася относился крайне негативно. Знал по своему стажу – это все чушь, плод воображения девок, у коих созрело лоно для вбирания в себя елды. А что, разве не видно? То девка сидит в горнице и слезы льет, то ржет как бешеная, значит, пора выдать замуж за достойного жениха, работника – чтоб с головой оказался, а не бездельничал. И непременно девушка должна быть девственницей, чтоб потомство было благое, а не от кого – то там… А то наплодит сыновей не в мать и не в отца, а в заезжего, вставившего – вынувшего, куда попал, и который пошел дальше осеменять. Хотя на Руси в языческое время таких на руках носили, и мог даже сам князь обрюхатить. И ничего! Потому юноша просто не терпел всех этих сказок о гаданиях, так как сам видел людей насквозь. Он совсем не веселился с другими парнями, поскольку было невыразимо скучно слушать ихний бред о девках и прочих молодых утехах.