Леонид Кабанов - Тропами судьбы

Через месяц после длительного похода Александр с другом Сережкой сбежали. Домой пробирались по ночам, питались подаяниями сердобольных казахов. Жена, увидев грязного, обросшего мужа перекрестилась:

– Свят, свят, убери этого дьявола.

«Дьявол» обнял Арину:

– Дурочка, это я, муж твой.

Через неделю в Михайловку пришли красные. Сашку переодели в форму, дали винтовку и погнали на войну. Правда, перед этим его допрашивал строгий комиссар. Сначала его побили, постращали расстрелом, но простили.

Во время очередного боя Сашка в прицел винтовки увидел того штабс-капитана, офицера, что спас его от расстрела. Александр нажал на спусковой крючок, перед этим чуть дернул стволом. Пуля угодила врагу в плечо…

После сражения Сашку мутило, в голове роились тысячи мыслей. Он не понимал происходящего. Парнишка от сохи, с трехклассным образованием варился в чудовищном кровавом котле. Ночью он ушел в родную Михайловку.

Жизнь потихоньку налаживалась. Александр работал в колхозе, воспитывал троих детей: Нюру, Тоню и Зину. На трудодни получали зерно, зерно меняли в Троицке на мануфактуру, сахар, соль. Ужасы войны остались где-то далеко. Не гадал, не думал молодой мужчина, что это годы затишья перед бурей. Отголоски Гражданской войны еще больно ударят по семье Дикопольцевых.

…Ночью за ним пришли. На полуторке группу мужчин повезли в Троицк. Всех их когда-то мобилизовывали в белую гвардию.

В тюрьме разъединили. Александр попал в камеру со стариком-уголовником. Услышав рассказ о мытарствах последних лет, уголовник вынес вердикт:

– Могут к стенке поставить, паря.

Дни тянулись невыносимо долго. Кормили плохо, спали на рваных матрасах. В туалет водили раз в сутки. По ночам слышались крики допрашиваемых. Иногда раздавались одиночные выстрелы. После этого уголовник крестился:

– Отдал человек Богу душу. Девять граммов свинца получил.

Рано утром Александра разбудили. Повели к начальнику тюрьмы. На допросе молодой мужчина правдиво отвечал на вопросы, поведал о своей жизни. Через несколько часов в кабинет вошел красноармеец:

– Отведи-ка его ко мне домой, – приказал начальник, – супруга распорядится.

Начальник тюрьмы жил в небольшом доме возле железнодорожной станции. Его жена, моложавая женщина с усталыми глазами, жалостливо посмотрела на арестанта, накормила горячим супом, не пожалела молока и хлеба. Затем дала в руки топор, велела рубить дрова. Не отдыхая, Александр махал топором, складывал дрова под навес. Вечером его накормили, отвели обратно в тюрьму.

Целый месяц Александр работал у начальника: ремонтировал сараюшки, менял венцы в бане, таскал рассыпанный на железной дороге уголь.

Тот момент Александр не забудет никогда. Его снова вызвал начальник тюрьмы. В руках держал кипу бумаг.

– Саша, – обратился он, – основной компромат на тебя я уничтожил, но ты уже на крючке. Я от тебя отвел расстрел. Но мой совет: мчись домой, забирай семью, односельчанам скажете, что уехали на юг Казахстана, а сами возвращайтесь сюда. Запомни адрес железнодорожного начальника. Я с ним договорился, тебе дадут работу и жилье.

На прощание произнес:

– Хороший ты мужик, неиспорченный, настоящий.

Подумав, добавил:

– Ко мне никогда не обращайся. Забудь все…

Зину похоронили. Двое маленьких детей оставались на руках Григория. Он пребывал в отчаянии. И Александр Кириллович вынес вердикт:

– За Любонькой будет следить Катя, корова у нас есть, молока на всех хватит. Ты, Гриша, работай, Леньку мы тоже не оставим. А дальше что-нибудь придумаем.

Дом деда Александра стоял у самой железной дороги, где он трудился обходчиком. Ленька жил недалеко, в поселке. Днем он с пацанами носился по округе, вечером уходил к деду: бабка Арина больно вкусно готовила.

К осени жизнь Леньки, да и всей родни, резко изменилась. Отец привел в дом жену – Таню Афанасьеву. Она из многодетной семьи, ее мать в одиночку воспитывала шестерых детей. В годы войны Афанасьевы сильно голодали: ели брюкву, редко – картошку, варили затируху из чего придется. Может, и поумирали бы в лихолетье малые дети, да Таня устроилась работать на мясокомбинат. Сама-то сытая была, а домой даже обрезков не могла принести. На вахте стояли серьезные охранники, поймают – до десяти лет тюрьмы можно схлопотать.

Но, как говорят, голь на выдумки хитра. Опытные работницы научили искусству воровства. Граммов по 100–200 колбасы Таня умудрялась приносить домой.