Булат Ханов - Развлечения для птиц с подрезанными крыльями

– Ого, как здорово! Значит, годиков через пятьдесят и до нас доберется.

В окне проплыл щит с социальной рекламой. Мэрия предупреждала: «Встречная – черная полоса твоей жизни».

Добравшись до бара, Хрипонин с порога затребовал фермерской утки и крепкого бельгийского эля. Бармен Аркадий, в меру компетентный, в меру почтительный блондин из бывших панков, наполнил бокал боссу и спросил:

– Так понимаю, крафтовый фест наверху одобрили?

– С чего это ты взял?

Пусть только Аркадий намекнет на родственные связи. Сергей его без промедления уволит.

– Если бы не одобрили, вы бы водку пошли хлестать.

– Логично. Да, утвердили, в ноябре «Крафтиру» проведем.

– Поздравляю, Сергей Владимирович. Вы заслужили.

– Все заслужили. Я заслужил, ты заслужил, город заслужил.

Хрипонин поднял бокал в знак победы и сделал торжественный глоток. В желудок словно бухнула ледяная ампула с лекарством.

Помимо бара, Сергей владел бирмаркетом и фермерской лавкой, однако только в «Рекурсию» наведывался регулярно. Если магазин проще доверить грамотному управляющему (а сокурсник Насонов зарекомендовал себя таковым), то с баром эта история не прокатит. Любое место, где наливают, обладает ни с чем не сравнимой аурой. Эту ауру не измерить ни средней ценой за выпивку, ни качеством бизнес-ланчей, ни уровнем культуры персонала, ни дизайном интерьера, ни чистотой уборной, ни впечатлениями посетителей, нализавшихся до покаянных звонков призракам из прошлого. Эта аура – главное, что удерживает бар в городских алкогидах, в ресторанных рейтингах и в тяжелой ротации на волнах сарафанного радио. Как ни банально, у каждого бара есть душа. И хозяин обязан отслеживать мельчайшие вибрации этой души, трепетно оберегать ее и не травмировать бесконечными новшествами или, напротив, оскорбительным невниманием. Если владелец холодеет к детищу, бар умирает. Помещение пустеет, и туда въезжают другие господа со свежим проектом и своими взглядами на устройство души, вымученными и противоречивыми.

– Налей-ка мне имперского стаута, – приказал Хрипонин Аркадию. – И передай на кухню, пусть мне еще утки принесут.

Сергею казалось остроумным название «Эль Стакано», пока Михаил не признался, что при этих словах в его голове возникает образ красномордых мексиканцев в комичных шляпах на веревочке. Сергей ни секунды не цеплялся за бракованный вариант – лишь прекратил делиться соображениями с кем попало.

Маркетологи утверждали, что требуется одно-единственное слово – емкое, благозвучное, свободное от сорных ассоциаций. Настолько же тотальное, насколько и пустое. «Искра» отсылала к совковым символам, «клевер» – к Ирландии и к пабам, «ежевика» – то ли к клубничке, то ли к яблочной IT-тематике. От компонентов вроде «крафт», «пена», «пиво», «beer» Хрипонин отрекся из-за их исчерпанности. Нет верней способа прослыть эпигоном и распугать клиентуру, чем наречь бар «Пенным причалом» или «Пивным прибоем».

«Рекурсия» угодила в поле зрения случайно. Посередине увлекательного спортивного ролика «Ютуб» выплюнул на экран рекламу курса для программистов. Злясь на то, что рекламу нельзя пропустить, Хрипонин прослушал ее до конца и обомлел.

То самое слово.

Выяснилось, что понятие используют и в программировании, и в физике, и в лингвистике, и в логике, а в матанализе есть даже термин «бар-рекурсия». Сергей набрел на золотую жилу и гордился собой.

Запив последний кусочек утки последним глотком имперского стаута, Хрипонин заказал такси.

– Совершенствуемся для каждого, – пробормотал он, ступая за порог. – Заботимся о каждом.

Жена в наушниках смотрела видеоуроки по плаванию и молча подняла вверх указательный палец, приветствуя Хрипонина и вместе с тем предупреждая, чтобы не отвлекал. Он с грустью вновь отметил про себя, что ее лицо похоже на цветы из ее салонов – такое же красивое, изящное, с гармоничными пропорциями и абсолютно безжизненное.

Впрочем, незачем винить Лизу. С ее бизнесом Сергей вообще превратился бы в законченного невропата.

– Ну как, папа, крафтанул? – поинтересовался Рома, заглянувший на кухню за кофе.

– Крафтанул, а затем повторил.

– Круто. А я тут «Декстера» смотрю, вот на минуту прервался.

– «Декстер» – это про супергероев или про вампиров?

– Про серийного убийцу, который судит негодяев.

– Славное, наверное, зрелище.

– В точку, пап!

Лиза приостановила видео и сняла наушники.

– Такое ощущение, будто вы сговорились.