Максим Мумряк - Один соверен другого Августа

– Август, милый, ты, наверное, и не знаешь, насколько ты прав. Но если бы не это рабство, как бы мы тогда смогли оценить вот эту тишину и свободу. Я не знаю. Видимо, поэт знал это до нас: «…Ударил первым я тогда, так было надо!» Я первая ударила тебя больно. Прости. Но, видит бог, так было надо.

Август смотрел в лобовое стекло. Потом обернулся с улыбкой к возлюбленной и, положа на руль свою руку поверх ее, победно объявил:

– Васенька, нам нужно ехать только вперед. Так ведь?

Лицо Liss озарилось ответной улыбкой, она энергично завела двигатель, и они продолжили свой совместный путь по пыльной степной дороге. Через несколько минут Август прервал вполне комфортное молчание игривым предложением:

– Василиска, давай я включу радио? Нет, не FM, а свою волну. Ты помнишь, как тебе нравилось мое чтение рассказов старых сатириков? Ну вот, сдуем пыль, как говорится, со старых пластинок. Я сейчас расскажу одну эротическо-философскую историю. Нет, не скучную. Нет, говорю, не пошлую. Я когда-нибудь тебе в письмах скабрезнул хоть раз? Что это значит? Вот поживешь у нас чуть подольше и поймешь. Все-таки это же родина твоя… Мать твоя с Урала? Ну? Вот так. Ладно. Слушай. И самое главное – не перебивать и не убегать.

Я же созревал в Одессе, как ты знаешь, и потом в других городах-героях. Но это будет не одесский анекдот. Я расскажу тебе про философскую суть обнажения вообще. Чтобы тебе было не скучно, сразу скажу, там будут твои любимые пляжи с морским песочком.

В самом конце XX века ездил я как-то с двумя девицами в Крым отдыхать. После тебя я пребывал в состоянии озабоченного поиска невесты. Почему-то страсть как хотелось жениться. Хотя было мне всего ничего – едва за четвертак. Видимо, что-то генетическое играло и бродило внутри, как шампанское: отец мой женился в таком же возрасте. Итак, звались они… богема! Были родными сестрами и потомственными художницами, дочерьми известного в нашем городе скульптора. Так вот, они сразу по приезду в Малореченское устроили мне сюрприз! Мы сразу же пошли на пляж. Пляж был что надо, в твоем вкусе: безлюдный абсолютно, чистый до миража в глазах. Но, как говорят твои американцы, «but». Это «но» было настоящим «ню». Девки мои оказались нудистками! Они спокойно так стояли передо мной голышом, с великолепными… так, все, без детализации! Да, конечно… да, я знаю – ты можешь, можешь выпрыгнуть и из джипа. Итак, я… сразу пошел купаться, так как на пляж начали сползаться другие адепты культа Адама и Евы. Но, увы, некоторые из этих «жриц» жрали чебуреки на ходу, считая, видимо, что в раю можно все. В общем, тугие и спелые плоды этого райского сада можно было пересчитать по пальцам. И два из них лежали на моем полотенце. Трудно и смешно мне было находиться на пляже среди голых и сексуальных девиц, за одной из которых я еще к тому же и волочился. Не смотри на меня так. Сама, значит… а как же! Я заслужил это право домашнего инквизитора своими стигматами… Но сейчас не об этом. И это шутка. Ты скоро привыкнешь. Творчество такое ежеминутное: играть словами, фразами, судьбами. Последнее, кстати, по твоей части. Разминка перед настоящим выступлением. Каким? Сам еще не знаю. Но чувствую… и, Василиса, как бы ты мне крылышки или клыки не приклеивала, все же, по большому счету, я – обычный мужик. Просто ты сама из меня сделала гения ожидания. На минутку, как говорят в Одессе. Да. Но не нудиста. В общем, слушай. Просил же не перебивать!

Итак, тогда в Крыму это был такой долгий и красивый урок женской психологии. Там были и игры в страсти, и флирт, и любопытство: потом фотограф-эротоман затащил нас в горы, и они все перепугались… Кой-чего добавить – и хороший триллер выйдет. Ну да ладно, когда это было… А вот про любовь в горах ты не угадала. Секса у нас не было. Может, поэтому и было трудно? Ха-ха! Спокойно, Василиса!

Дело в том, что они, то есть девочки мои, как раз находились на стадии перехода из богемной жизни художников в аскезу иконописцев. Я с ними познакомился в иконописной школе. Это я потом расскажу. Я, как ты помнишь, геолог. Ну вот и логическая задача для тебя: что может делать геолог в иконописной школе? Долго… сдаешься? Ах, «сенкс» за комплимент, точнее, за твой хитрый маневр – да, я умнее! Так я тебе и поверил! Ну все, все, «шицы», как говорил Жора Чиртовой. Кто такой? Да сейчас уже, наверное, покойник. Или хозяин тропического рая. У него только одна мечта была. И за этот островной рай он был готов отправить в загробный рай кого угодно. Ну да ладно. Бывают чудеса – и черти каются. Но о Жоре в другой раз. В общем, был такой период православия в моей жизни, когда занимался я минеральными красками, которые имеют хождение только среди иконописцев. Вот. Все просто. Распорядок дня у наших сексапильных «полукровок» был такой: с утра – молитва и чтение псалмов, а после обеда – перед моим носом их голые спелые попки-титьки. Да, бывает такое, бывает на перепутье, как говорится. Помню, я из моря почти не вылезал – охлаждал там свой пыл казановы. Ну, какой-никакой, а есть. Что значит – пожарники приехали? А, ты – пожарник! Ну… хорошо, хорошо. Только влаги у тебя хватит? Ага… Уже вижу. Ладно. Продолжим эротически философствовать. Так, я сейчас вспомнил. Там было три девушки. Ну, прости… одна осталась радость – старость! Ведь, кроме баб, еще и природа же есть! Ты бы еще лет через десять явилась, то был бы этих баб вообще батальон. Значит, как сейчас помню, было две сестры и одна их подружка. С одной из сестер я вроде бы как пытался строить отношения. Оказалось, слава богу, не построил. Но самое главное то, что другая из сестер – самая красивая и уже замужняя неожиданно – начала со мной заигрывать. Конечно, самая красивая! А ты сомневаешься? Ты будешь слушать или… Хорошо. У этой красавицы не было одной ноги. Тебе не жаль ее? Ты что, плачешь? Я пошутил, ду… Ладно. Хватит. Ты же все понимаешь. Все, не перебивай, а то запутаюсь сам и тебя все-таки обману. Невольно, конечно.