Николай Самуйлов - Цветные пятна из чёрного ящика моей машины времени

Одноногие, на костылях,
С взором радостным, беззаботным,
На футбольных резвятся полях ⎼
Роты юношей, вместе с ротным.
На воротах сержанты без рук,
На трибунах ⎼ протезы, коляски…
И не видно ни горя, ни мук
На зелёной планете без маски.
Все забыли о мире вовне.
Все довольны собою по-детски.
Их планида взошла на войне
И сияет для них по-советски…
А вокруг, веселя тишину,
Дети снова играют в войну…

Из кирпичей мы строили наш мир.
И вот я в пирамиду заключён.
Земля здесь, небо, звёзды и эфир,
И то, чем жил, и то, чем увлечён.
Работа здесь моя, моя жена,
Старушка мать, две дочери и дом,
В котором наша ересь рождена,
И где она скончается, потом.
В том мире мне знаком любой кирпич,
Пылинка каждая известна мне.
И каждый мне понятен был Ильич,
И даже те, кто с ними наравне…
Но тут сказали нам, настал момент,
Что кто-то, строя, воровал цемент…

Господи! Что за туманы над лугом!
Вот бы раздумья над ними развеять!
Я бы на них моим мысленным плугом
Грядки нарезал, чтоб росы посеять.
По росам вечерним рассыпал бы зори,
И подождал, пока всходы взойдут…
А лунным лучом в перламутровом море
Я бы воздвигнул туманный редут.
Я бы в тихий туман как в омут упал,
Попросив у Луны серебра по пути.
Там каждая капелька – чистый опал,
Там зелье волшебное можно найти.
Ну а при зелье, прости меня Боже,
Нам возвращаться на землю негоже…

Звездопад и туман, и луна ковригой,
Опьянили меня по дороге к дому.
Я стою и смотрю, и любуюсь книгой,
Что на Млечном пути написали гномы.
Тихий шорох страниц, словно шёпот звёзд,
Ублажают мечту – будят мыслей рой.
И крылатый Пегас – недоступно прост —
Мне покажет тропу и возьмёт с собой.
Там и тернии есть, и крапива-злюка,
Там Кощей, и Дракон, и Иван-дурак.
Только я гадам тем не открою люка,
А Иван сможет сам покорить сей мрак…
Ох, и чуден ваш мир, вурдалаки-черти!
Как бы мне не пропасть в этой круговерти!

Было бы здорово стать генералом!
Или полковником – бес им в ребро!
Я б с мушкетёрами – дружно, авралом —
Брал Ла-Рошель, штурмовал Фонтенбло.
При поединке с лукавым Рошфором
Я бы придумал немыслимый «па».
Пусть капитаном, но всё ж мушкетёром,
Встречает Париж – ликует толпа…
Для Ришелье я б остался педантом.
Я переспал бы с коварной Миледи.
Лишь бы из Лувра уйти лейтенантом,
Выбросив в Сену награды из меди…
Я б на базаре купил себе клячу,
И ускакал на гасконскую дачу…

Здесь жизнь и смерть навечно поселились.
И чёрное, и белое мы видим тут,
Где после траура все веселились,
А после пира тихо в мир иной уйдут.
И холодно, и жарко в этом мире.
И свет, и темнота господствуют везде.
Здесь теснота живёт в бескрайней шири,
А в мириадах – одиночество звезде.
Тут и потоп, и засуха кочуют,
И громы с тишиной ведут войну.
Конечность с бесконечностью ночуют,
Невинности вменяют здесь вину…
Тут правда с ложью делят крохи,
А миг венчает жизнь эпохи…

Тихо-тихо воет ветер
За стеной моей избушки.
Я вздохнул, и он ответил
По окну из снежной пушки.
В облаках луна ковригой
Прорывается из плена…
Я вздремнул, упала книга
Со стола мне на колено.
За обоями мышонок
Учинил скандал с соседом.
Заворошился котёнок
В кресле, у меня под пледом.
Замурлыкал зверь от ласки,
Зло зевнул и смежил глазки…

Ещё одно лето тихо кануло в Лету 1 1 Лета – река забвения в подземном царстве, воды которой заставляли души умерших забывать земную жизнь (др. греч. мифология) —
Затуманилась нега тёплых дней и ночей.
И не нужно искать в поднебесье примету,
Если вспыхнет зарница среди звёздных свечей.
Если ветер сердитый треплет ветви осин,
И трава под ногами уж не радует глаз,
Значит, скоро угаснет неба томная синь,
Значит, бледная хмарь опечалит всех нас…
А потом вдруг настанет тишина и покой —
После чёрных ночей – ожидание света.
И наместник природы своей нежной рукой
Раскрасит округу цветом бабьего лета.
И к нам, в дни радения, осень будет добра, —
В причёску добавит всем золотник серебра…

Есть науки – строгие и точные.
С ними можно в дебрях истины найти.
В них ответы – вечные и прочные,
Если, вычисляя, не свернул с пути.
Лишь история – наука прошлого.
Ей на знаки минус или плюс – плевать.
То изгоя возвеличит пошлого,
То героя станет грязью поливать.
Вот и думаешь в сей миг о прожитом,
Что родился под счастливою звездой.
А под финиш обретёшься под щитом,
Где фортуну интегрируют с бедой…
Я сегодня перед временем в долгу —
Плюс ли, минус – разобраться не могу…