Сергей Миронов - Когда в городе становится тихо

Хочется чего-то нового! Новое платье заказать и туфельки в пассаже присмотреть. У меня совсем нечего надеть, а лето-то уже на носу! Я еще ни одной новой вещи в этом году не купила! Позор! Даже шляпки все безнадежно устарели. Говорят, новая коллекция в «Норме» превзошла все ожидания. Мол, такого в Киеве еще не видели! После таких слов мне даже в магазин заходить страшно! Разве есть в мире что-то красивее хорошего шляпного бутика? Вот и о покупках с мамой тоже поговорить нужно…

А оценки-то у меня в этом полугодии ухудшились! Ну не могу я заставить себя учить так много всего. Если бы нам позволили выбирать предметы – вот тогда бы все было иначе. Но нет, мы вынуждены учить все и сразу. Как говорит наша директор: каждая уважающая себя девушка должна знать всего понемногу и уметь поддержать любую беседу. Это, конечно, правильно, но скука-то все равно смертная! Впрочем, у нас еще далеко не худший вариант. Слышала, что в одном из училищ даже линейкой по пальцам бьют! Вот ужас! Не выучил урок французского, потому что голова болела, а тебя за это линейкой! Каменный век! Так что у нас еще все очень даже хорошо. И папа с мамой у меня совсем не строгие. Вот только на пятьдесят копеек нынче ну никак не протянуть…

Пока весь мир боролся с вирусом, а наши сограждане за места в автобусах, я без зазрения совести радовался каждому дню без привычного шума улиц, запаха выхлопных газов, мельтешащих авто и бесконечного потока людей. В неспешно-ленивом темпоритме карантинной жизни я узнал город своего детства – умиротворенный и безлюдный. До карантина я и представить себе не мог, насколько на самом деле соскучился по тишине и покою.

И я наслаждался покоем, посиживая в парке в гордом одиночестве. Я бродил по центральным улочкам и слушал пение птиц, шелест постепенно появлявшейся на деревьях листвы и гулкие шаги редких прохожих. Я ощущал давно забытое чувство интимной близости с городом и самим собой. Я получал огромное удовольствие – удовольствие, которое не думал когда-нибудь почувствовать снова.

Тем не менее вихрь драматических событий в некотором роде коснулся и меня. Никогда прежде я не читал новости так часто и внимательно. Не то чтобы я верил во все, что писали, просто ситуация достигла такого масштаба, что не обращать на нее внимания было просто невозможно. Каждый день я следил за развитием событий, и в скором времени мои затяжные дневные прогулки сами собой начали сокращаться в пользу прогулок ночных. Дни я стал проводить на широком подоконнике или на балконе, читая книги из любезно оставленной мне библиотеки и выпивая неимоверное количество кофе. Конечно, я продолжал гулять по окрестным улочкам и посещать парк – я не мог отказать себе в этом удовольствии.

В одну из таких вылазок я сидел на лавочке. Тот день выдался особенно тихим. В скверике было очень мало людей – лишь несколько мамочек с колясками, пара собачников да неугомонные дети, лязгавшие качелями на площадке. Я наблюдал за округой, погрузившись в удивительно умиротворенное состояние праздности и бездумья. Солнышко, пробивавшееся сквозь не успевшие загустеть листвой кроны деревьев, приятно грело мне спину. Веки постепенно наполнялись тяжестью, а взгляд бездумно блуждал по сторонам до тех пор, пока на балконе последнего этажа дома напротив я не увидел седовласую старуху, которая мечтательно глядела куда-то вдаль. На соседнем балконе стояла еще одна, а двумя этажами ниже старик, одетый в пиджак и кепку «аэродром», бросал крупные куски темного хлеба голубям. Все эти пожилые люди остались дома из-за карантина…

Пожалуй, тогда я впервые почувствовал некоторую вину за то, что позволял себе выходить без серьезной на то причины. Изменило ли это что-то? Разумеется, нет. Впрочем, с того дня чувство легкого дискомфорта преследовало меня каждый раз, когда я отправлялся на променад.

Скрип. Дым. Воркование голубей. Шелест листвы. Аромат яблони. Едва слышное постукивание крышки чайника. Нужно успеть до того, как свисток разбудит всю квартиру. Я желаю побыть одна. Этим утром. Я желаю пить кофе и курить на балконе, пока все спят. На захламленном длинном балконе желаю я курить и пить кофе одна.

Да, я хорошо помню тот день. Я сидела в парке – девятиклассница в белой блузке, с косичками и рыжим портфелем. После школы я предложила подруге погулять, но она отказалась. Я пошла в парк одна, ведь там цвела сирень, магнолии, яблони и вишня. Мне хотелось раствориться в майских ароматах. Вероятно, если бы со мной пошла подружка, все сложилось иначе, но она не пошла. Я хорошо помню тот майский день.