Гергий Оранский - Дневник Бессовестной Скотины. Как я прощал свою мать

«Георгій, ти що? Брудне взуття руками треш? Я би так ніколи не зробила. Ось дивись: береш одну ногу і треш об штанину іншої, ззаду. Ось і все».

«Знаєш, мені все одно, на якій машині їздити. Нехай хоч «копійка». Головне, що на роботу довезе. Господи, це ж просто машина. А щоб не так скучно було, я її в зелений горошок пофарбую. Я серйозно, мені все одно».

Дети не могут воспитывать детей, даже если им глубоко за тридцать. Ошибочно называть человека взрослым, опираясь на количество лет, что он прожил. Это просто переросток. У такого «взрослого» нет осознанности в поступках, он живёт рефлексами и инстинктами, движимый страхами и комплексами. Он может плодиться с другими переростками и внушать свои страхи детям, передавать комплексы будущим поколениям. Он, к сожалению, может голосовать, имеет «своё» мнение (на самом деле, оно не его, он просто за кем-то повторяет) и не стесняется его ретранслировать в массы. Он даже может надеть костюм и сидеть во главе таких же ряженых лоботрясов, как он сам, но «взрослым» он от этого никогда не станет.

Я делал покупки в супермаркете, и рядом со мной шла женщина с ребёнком. В одну руку она нагребла продуктов, а другой тащила за собой сына лет трех. Конечно же, она куда-то спешила, поэтому пыталась всех обогнать и кричала: «Пропустите!». Пользуясь правилом трёх «Д» (Дай Дорогу Дураку), я освободил ей путь. Но это не помогло. Как и полагается, в магазине все ходили вяленько, вразвалочку, останавливаясь посреди ряда, что-то вспоминая. Таких не обгонишь, не обойдёшь. Остаётся либо перепрыгивать, либо толкаться. Мамаша выбрала вариант № 2. Но без корзины у неё все валилось из рук, а когда она поднимала товар – ребёнок, чувствуя свободу, пытался сбежать от сумасшедшей, которая вечно тянула его за руку так, словно хотела её с корнем оторвать. Собрав с пола продукты, она понимала, что потеряла сына и принималась кричать его имя. Я показал ей, где он, она снова схватила его за руку и цикл повторялся. М-да. Я был очень близок к тому, чтобы преподать ей жизненный урок, разбив ее лицом кассу, но мои детские травмы – это мои проблемы. Возможно, у неё просто был неудачный день. Спишем это на неудачный день.

Критикуешь – предлагай. Кто же тогда этот таинственный взрослый, спросите? С удовольствием отвечаю! Взрослый человек – это тот, кто:

– берёт ответственность за свои поступки;

– прекрасно понимает свою зону ответственности: что в неё входит, а что – нет;

– понимает, что он не идеален, что может ошибиться, признаёт свои ошибки и просит за них прощения;

– не орёт на детей и не бьёт их.

Это моё мнение, и я его придерживаюсь давно. Хоть оно и сформировано в силу обстоятельств, которые были в моём детстве, это правда. На меня часто орали, не брали на себя ответственность, а делали из меня виноватого, и никогда не извинялись. Конечно, было пару раз, когда у мамы в голове ещё теплилось сознание, и она просила прощения, но это всегда было в духе: «Ты же знаешь, какие у меня нервы расшатанные»; «Ты же знаешь, я такого не люблю»; «Ты же знаешь, я так реагирую, это всего лишь моя реакция» и т. д. Полное отрицание и нежелание брать на себя хоть какую-либо крупицу ответственности за поступки. А самое обидное, что я был хорошим ребёнком. Я думал, что это со мной что-то не так. Я хотел исправить ситуацию, понравиться маме, чтобы она похвалила и сказала, какой я молодец. Но любимое её обзывательство было «бессовестная скотина». При этом глаза её делались огромными, лицо красным, а слова она эти процеживала сквозь зубы с особой злостью, поэтому они слетали с её уст, как вентили с труб под большим давлением: «Бесссссовестная ты сссссскотина!».

Не поймите меня неправильно, я благодарен своей маме за всё, что она сделала для меня. Было время, когда она тащила всё на себе. Отец ушел, когда я был ещё совсем маленьким. Ей приходилось ездить на работу в город, оставляя меня с бабушкой и дедушкой, поэтому первые два класса я отходил в сельской школе. Потом мы переехали в город. Какую-то часть денег она взяла у родителей, какую-то у друзей, что-то накопила сама – так и появился небольшой дом на Кирова. Двухкомнатный дом «трамвайного» типа, со старым ремонтом и поддувающими окнами. На кухне вместо обоев были поклеены старые дореволюционные газеты «Правда» (это когда ещё модно было ставить твердый знак в конце каждого слова). Мама говорила, что из всех просмотренных вариантов, этот был наименее ужасен.