Алекс Фрайт - Бумеранг-2

Сириец не стал отрицать очевидного, кивнул в знак согласия:

– Была.

Гость перевёл взгляд на старика.

– Что-то изменилось? – язвительно поинтересовался он.

Старик Иршад продолжал сидеть с закрытыми глазами: перекатывались в пальцах чёрные косточки чёток, едва заметно шевелились губы, шепча молитву.

– Не плюй в колодец, – внезапно произнёс он. – Генерал помнит такую поговорку?

– Давайте, без намёков, – раздражённо отозвался мужчина.

– Мы не будем помогать, – пояснил Иршад, открывая глаза. – И объяснять причину отказа тоже не будем.

– Значит, я приехал зря?

– Можно сказать и так. Мы обеспечим безопасность и сопровождение до аэропорта.

– И всё-таки? – гость пристально посмотрел в глаза сирийцу.

– Другого ответа у меня нет, да и взять его негде.

Старик спокойно встретил жёсткий взгляд. Он многое хотел бы сказать этому человеку из госбезопасности далёкой страны, многое и очень оскорбительное. Однако промолчал. Для него подобные люди были сродни сорвавшимся с цепи псам, набросившимися на одинокого путника. Правда, в этот раз вместо жертвы они нарвались на охотника.

Молодой откровенно усмехнулся. Никаких других чувств, кроме злорадства, он к гостю не испытывал.

Мужчина расценил его усмешку, как издёвку. Он помрачнел и поднялся. Было очевидно, что такой холодный приём и быстрый отказ оказались для него полной неожиданностью. Впрочем, на чём-то настаивать и требовать выполнения устных обещаний он не собирался.

– Что я должен передать генералу? – абсолютно спокойно спросил он.

Старик пожевал губами, прежде, чем ответить:

– Вы убили самого близкого Хромому человека. Не лично вы, но ситуацию это не изменит. Передайте генералу мои соболезнования. Он поймёт.

Больше с его губ не сорвалось ни одного слова.

Гость окинул старика безразличным взглядом, пожал плечами:

– Знаете, мне всё равно.

После этих слов он резко развернулся и направился к выходу. Уже у самого порога самообладание ему всё-таки изменило. Он пнул скамью и хлопнул дверью, продолжая ругаться сквозь зубы уже снаружи.

– Кто же она такая на самом деле? – молодой сириец восхищённо прищёлкнул языком и посмотрел на старика.

Так как заинтересованность вопросом совершенно не отразилась на лице Иршада, он указал подбородком на снимок, то ли в спешке забытый, то ли специально оставленный гостем. Тогда молодой решил, что старик не расслышал и хотел спросить ещё раз, но вместо вопроса задумчиво протянул:

– Красивая…

Старик пробормотал в бороду что-то неразборчивое. Затем тяжело вздохнул:

– Что можно ждать от такой женщины, кроме предательства?

Внезапно ему подумалось, что Аллах не станет осуждать Хромого, когда тот расправится с Ольгой. Насколько Иршад помнил, именно так зовут дочь генерала Горбацевича. А то, что у человека с большими звёздами появилась скверная привычка плевать в колодец, то это было вполне себе предсказуемым – бессмысленное убийство Анхар явное тому подтверждение. Мало было генералу её матери, так и чужая дочь, которая никогда не слышала о своём отце, чем-то помешала. Так что, в этой чудовищной и запутанной истории он был полностью на стороне Хромого. Было и ещё одно «за»…

Он сидел и вспоминал, как повинуясь внезапному порыву доказать, что в его стране продолжается геноцид, привёл Хромого вместе с Анхар в разбомблённый детский сад: истерзанные взрывом маленькие тела, обгоревшие игрушки и… Запах! Старик его чувствовал и сейчас, слышал скрип зубов, видел слёзы бессилия на лице взрослого, полного сил мужчины. А ещё он чувствовал персональную вину – с того самого дня Анхар практически перестала улыбаться…

Он опёрся рукой о низкий столик, чтобы встать. Молодой поспешно вскочил, поддержал его под локоть.

– Неужели Хромой ошибся? – спросил он.

– А вот это вряд ли, – проворчал старик. – Он слишком умён и осторожен, чтобы без достаточных оснований сближаться с чужими. Здесь что-то другое. Может быть, какая-то непонятная никому игра или… Нет, не знаю. Но, в любом случае, последствия будут. Непредсказуемые и страшные последствия. Подай-ка мне снимок.

Он с трудом разогнул спину и выпрямился, продолжая кривиться так, что морщины растягивались на лице в скорбную гримасу. Затем приблизил фотографию к глазам, подслеповато прищурился.

– Очень похожа… – едва слышно произнёс он и наморщил лоб. Наверное, так бы выглядела Анхар, если бы смогла дожить до её возраста. А ты… Ты стал взрослым, сын, и всё-таки до сегодняшней встречи я в тебе сомневался.