Александр Дым - Заводные люди

Организованная преступность тоже работа – со своими условиями, рисками и неплохими бонусами. Бригада Сергея нашла хорошую крышу в высоких кабинетах и не особо парилась. На воле двигаешься – в тюрьме пацанам по-любому будет грев. Становишься циничным как отец, который везёт сдавать своего сына в детский дом в майке с надписью ЛУЧШИЙ ПАПА В МИРЕ.

Работу людям Сергей давал интересную, хоть и нервную. Процент отдавал кому следует. Всё нравилось, такой уж родился породы. Волчьей. Из философствования и воспоминаний Ужа резко выдернул протяжный стон терпилы.

Обычный рабочий вечер: немного грубости, немного крови – и очередная порция «капусты» ждёт своих героев. Этот «офис» был предназначен именно для таких дел. Сергей глубоко затянулся сигаретой и принялся медленно выпускать клубы дыма под свод металлических ферм. Огромное пустое помещение склада, который когда-то отжали у просчитавшегося с крышей коммерса. Уж вспомнил, как коммерс забавно подвывал, когда Паха сломал ему битой коленную чашечку. Вокруг промзоны да пустыри. Ори, кричи – никто не придет. Да только сил кричать после того, как с терпилами поработают Дато или Паха, у них обычно не оставалось.

Сергей занял место позади одинокого стула, стоящего в самом центре помещения. К стулу был привязан терпила. Как его там зовут …. кажется, Марк. Лицо коммерса разбито в хлам. Работа мастера. Лицом к Ужу, нависая над коммерсом, стоял Дато.

Дато по прозвищу Стамеска. Руки в перчатках, перчатки окровавлены. Дато бьёт страшно и умело: коротко, хлёстко, вкладываясь корпусом. Летят брызги крови.

Терпила застонал и выплюнул несколько зубов.

С Дато они вместе уже давно. Он оказался очень эффективным кадром для целей такого бизнеса, в своём узком профессиональном смысле. В двухтысячных Стамеска был членом одного из грузинских воровских кланов и активно «двигался по воровской теме». Он был ближайшим сподвижником вора Резвана Имеретинского, но когда его покровитель был «раскоронован» за растрату общака, а затем зарезан на одной из пересылок, Дато предпочёл уйти в тень и вышел из глобальных воровских игр.

Его контакты и умение решать щекотливые вопросы дали ему новую работу. Дато стал неформальным командиром особой бригады уголовников в составе маленького синдиката Сергея – подразделения для по-настоящему грязной работы. Дато умел решать различные вопросы с традиционным старым воровским криминалом. Дато любил бить людей. Даже пытать. При этом парадоксальным образом боялся боли сам.

Рядом с Дато, чуть позади, стояли Армен и Паха. Давили на нервы дополнительно своим внешним видом. Элемент устрашения. Сергей уже привык к этим гнусным уркаганским рожам с синей вязью расплывчатых татуировок: Стамеска знал, кого вербовать. Обычные граждане от такого соседства обычно стремительно менялись в цвете и теряли свои нервные клетки.

Стамеска орал в лицо терпиле, брызгая слюнями:

– Ну что, ишак, сразу не стал решать вопрос – и что? Люди за тобой бегают, мы им зарплату платим. Ресурсы. Время. Это проценты. Слышишь, тварь?

Дато ударил наотмашь Марка по лицу.

– Переписывай всё имущество. Или тазик, цемент и устье Яузы. Мы уже с тобой за*бались.

Марк посмотрел на Дато и плюнул кровью под ноги.

– Ладно. Чёрт с вами. Дом в деревне оставьте только.

– Что за дом? Соток сколько? – Дато вцепился в него как клещ.

Сергей потушил окурок об затылок Марка, тот закричал. В ноздри ударил запах палёного коммерса. Силы у страдальца были явно на исходе. Марк потерял голос посередине вопля, начал молча хватать воздух ртом.

Сергей подмигнул Дато. Развернулся и пошёл к выходу. Дела не терпят.

Однажды Сергея спросили: – Тебе самому от твоих дел не страшно?

Сергей знал ответ. Даже у бандита есть своя правда. Кто-то скажет, что это ужасно. А что вы хотели? Вы сами создали Ужа. Всех тут, на этом складе, пыточных дел мастеров.

Мечтать об идеальном мире не вредно – но мечтать мало: человечеству надо ещё и соответствовать.

Очевидно же, что миру нужны и другие. Те, кто ср*т в вашем лифте; пишет на вас кляузу на работе; спит c вами, не долечив свой триппер, или банально даёт вам в подъезде по башке кастетом и экспроприирует с тела остатки квартальной премии. Они тоже создают мир своими делами, и с этим ничего не поделать.

Сергей с метафизикой был аккуратен и, в целом, считал упрощённо, что если он есть – значит зачем-то Вселенной он нужен. Тотальной духовностью человечество никогда не страдало, и ему это явно не грозит, да и надо ли? Если так есть – так и должно быть, пока мы позволяем себе быть такими. Значит, быть и таким собратьям среди наc. Мы есть то, что есть. Полубезумный, эволюционирующий рывками биологический вид.