Юлия Знаменская - Олечка

– Ура! Дядя Петя! Ура! – как поросенок визжала эта почти уже женщина с ангельским личиком и кокетливым огоньком в огромных зеленых глазах. Материнские ведь глаза! Один в один. Помню Наташку вот такой же тростиночкой в мини и на каблуках. Ох, женихов за ней носилось!

Петя пришел неожиданно рано. Невероятно для понедельника и странно для конца квартала.

– О! Тусовка в разгаре. Погодите, "народ", я только поужинаю, – Петя обожает, когда дома его дожидается «народ». Со всеми поговорит, поиграет, организует что-нибудь полезное. Нет, надо дочечку, обязательно. Часики тикают. После сорока уже внуков ждать надо будет, а не рожать.

Заштопываю дырочку на ярко-голубых колготках. Поглядываю на Петю и Олечку, склонившихся к компьютеру. Петя все знает и обожает объяснять. Всегда с терпением разжует и в рот уложит. Ему бы преподавать. И с Олечкой душа в душу! У нее отца нет, у него дочки. Как тянутся друг к другу, прямо слезы наворачиваются.

Где-то в глубине души кольнула ревность, что при появлении Оли, Петя забывает про сыновей, не замечает их как будто. Но ведь у нее такая тяжелая судьба, надо помочь, чем можем. Петя молодец.

– Петь, какой же ты молодец. Спасибо, что девчушке столько внимания уделил. Кто же, если не мы? Умничка, – ночью нам с Петей не спится. Так мало времени остается, чтобы просто побыть вместе, поделиться мыслями. Я скучаю по мужу, так жду этих редких ночных минут. Вечером и утром наваливаются хлопоты, заботы, обязанности, все время уходит на суету.

– Да, она забавная, и выросла как за лето. Красавица! А умница какая, все сечет быстро, впитывает как губка.

– На маму похожа, да? – опять кольнула ревность. Ну что он все про Олю, да про Олю, – Мишка говорит, что влюбился, представляешь? Жениться надумал.

– Мишка? Да нехай женится. Делов-то…

Хохочем в темноте. Наш десятилетний Мишка с белокурыми вихрами и вечным синяком под глазом жениться собрался!

– А Санька трояк схлопотал по музыке!

– По музыке – ерунда. Вот если бы по физкультуре! – Петя давно витает где-то далеко в своих мыслях, зевает и откровенно скучает, – Ладно, Настен, я спать. Завтра трудный день.

– Петь, а может девочку родим?

– Нам скоро Михась внуков забацает, ты чего? Мы уж старенькие, – не поворачиваясь, бормочет сонный муж.

Странно. Не то. Что-то не то. И все не так. Не те слова. Не то настроение. Все не правильно.

Выползаю на кухню, промучившись бессонницей битый час. Даже от тусклой бра над столом хочется сощурить глаза. Ставлю чайник. Чья-то тень в коридоре крадется на кухню.

– Теть Насть, мне не спится. Чай можно? – громким шепотом сипит Оля.

– Садись, котенок. Чего не спишь-то?

– Я вот спросить хочу… – ерзает на табуретке, худющая, аж светится насквозь, совсем ест плохо. Надо завтра пирогов напечь, пусть у меня чуток поправится.

– Ты зубы чистила? Мылась?

– Да ладно, чего вы все заботитесь, отдохните. Я сама о себе могу позаботиться уже, – детская интонация слишком резко переключилась на подростковую срывающуюся дерзость. С чего бы?

– О! Большая девочка? Ну хорошо. Что спросить хотела?

– А можно замуж выйти в пятнадцать лет?

– Да вы сговорились что ли? Ой, детишки, смех один с вами, – новая пачка травяного чая не поддается, тонкая упрямая слюда намертво запаяна. Жаль, маникюр давно не делала, все некогда, да и зачем?! Сейчас бы ноготком подцепить…

– У тебя маникюр такой яркий и длинный! В школе разрешают? Помоги-ка мне, – отдаю Оле пачку на растерзание. Темно-вишневые длинные ухоженные ноготки вспарывают пачку, как зубы акулы брюхо жертвы.

– А если серьезно? Можно?

– Замуж? В пятнадцать лет? Ну, можно, наверное. Вопрос: зачем?!

– Чтобы любить и обладать своим любимым! Разве не ясно?

– Обладать?! В собственность заполучить. Поверь мне, в пятнадцать лет лучше получить в собственность ноутбук или бриллиантовое кольцо. Гораздо круче! – заливаю в чайник кипяток. Травяной чай распространил по кухне тонкий аромат ромашки и липы. Шторы из розовой органзы невесомо трепещут от осенней ночной прохлады, стремящейся просочиться к нам на огонек из форточки.

– Для женщины главное в жизни – ее мужчина! Без мужчины она превратится в жалкое несчастное существо вроде моей мамочки. Вам ли, тетя Настя, этого не понимать! А за мужчину надо бороться – дефицит.

– Может об этом стоит поговорить чуть позже, моя дорогая? Лет через пять хотя бы. Это сейчас тебе кажется, что все навсегда и никогда не будет другого. Но поверь, все еще будет, Олечка. Не торопись.