Виталий Колловрат - Погоня

Январь 1993 года был очень снежный. Виктор это осознал, когда просидел три часа на вокзале в ожидании брата, который обещал его встретить на машине. Уже сойдя с поезда, он понял, что на улице очень сильно метет. Но то, что ему пришлось просидеть несколько часов на вокзале, убедили его в том, что мело, не очень сильно, а чудовищно сильно. Сидеть и ничего не делать он очень не любил, но выбора не было, читать было нечего, поэтому он просто сидел и думал. Мысли бегали разные, вплоть до того, что его не поехали встречать. Это наводило тоску. Потому что отсюда до их деревни было порядка девяносто километров и если его не встретят, то надо будет серьезно подумать, о том, как их преодолеть. Но вот, наконец, он увидел свою сноху, появившуюся в дверях вокзала и высматривающую его.

Подхватив свою сумку, он устремился к ней. Торопливо обняв и поцеловав в щеку, он вместе с ней вышел на привокзальную площадь. На расстоянии нескольких метров он увидел отцовскую шестерку и сидящего в ней за рулем брата. Увидев Виктора, брат вышел из машины и обнял его.

– Ты где пропадаешь? – с упреком Виктор обратился к своему старшему брату. – Уже устал вас ждать. Ноги промокли. Я приехал уже три часа назад, а вас все нету.

– Где пропадаешь? – ответил брат. – Ты видел, что творится на улице?

– Ну да. Метет. А что?

– Это здесь метет. В городе. Сейчас выйдем за город, и поймешь все. Видимость два метра и то только обочину видно. Мы сюда вместо двух часов, добирались пять. Со скоростью 15-20 километров в час. Больше не разгонишься. А ты, почему так долго. Садись, сам увидишь.

Этот путь Виктор запомнил на всю жизнь. Это действительно был ад. В свете фар перед ними стояла сплошная стена летящего снега. Дороги не было, от слова вообще. Только справа был виден краешек обочины, по которому они и ориентировали свою машину на трассе. Встречных машин на всем протяжении пути они не встретили. Видно мало было таких дураков, которые бы отправились в дорогу в такое время.

Проехав больше половины пути, они решили остановиться, передохнуть в деревне, стоящей прямо на дороге. Она вся была забита транспортом, который оставался на месте в ожидании лучшей погоды.

Не глушив двигателя, братья вышли из машины облегчиться и покурить. Ветер со снегом буквально срывал их с дороги. Старший брат решил посмотреть на мотор и поднял капот. Взглянув в подкапотное пространство оба ужаснулись.

– Андрей. Не вздумай заглушить мотор. Мы же его больше не заведем, – только и смог сказать Виктор.

Снег, слоем в несколько сантиметров, покрывал все подкапотное пространство. Все было в снегу; катушка, распределитель, карбюратор, свечи, все реле. Просто было не вероятно, что двигатель еще работал. Ведь снег постоянно таял и мочил все контакты и броне провода. Он таяла, но тут же пополнялся новым. И эта кошма из снега только становилась толще.

Брат тоже понял серьезность положения.

– Хорошо, – ответил он – Садись, поехали. Осталось сорок километров до дома.

Они тогда добрались до дома без происшествий. Загнали машину во двор. Гаража не было. Поэтому машина стояла под открытым небом. Вскоре после их приезда домой пурга прекратилась, и начались сильные морозы. Машину они смогли завести только через три дня, после того как сильным морозом выморозило всю воду с контактов. Но это было потом. А сейчас была настоящая встреча с родителями. Застолье. Ведь Виктор приехал на побывку в отпуск. В настоящее время он служил, как говорил его отец Евгений Иванович, на "действительной". Половина из его двухгодовалого срока службы прошла, и его отправили в отпуск на десять дней. Три дня пути, и он дома. Далеко конечно. Даже в наше время добираться матросу из Латвии в Саратовскую область очень долго. Три поезда надо сменить, а потом еще на перекладных. Но он сам выбрал свое место службы и как говорится нечего на зеркало пенять.

Первые дни отпуска проходили в неге и почти в безделье. Основное его занятие состояло из уничтожения домашней пищи. Мать, увидев его исхудалого, принялась методично откармливать младшего сына. Виктор и сам был не прочь. Тем более мамкины деликатесы были не очень разнообразные, но очень вкусные.

Вначале девяностых кормежка в армии была очень плохой. Государство перестало заботиться об офицерах, не говоря уже о простых солдатах и матросах. Даже в самой России снабжение было очень плохим, что уж говорить о снабжении армии, которая находилась теперь уже в бывшей братской республике. Части выводили оттуда. Вывозили весь боезапас и все что могли увезти, а вот ввозить продовольствие, очень часто забывали. Поэтому весь контингент страдал от его нехватки.