Татьяна Краснова - Молчание любви

А он между тем ничего не находил. Это было какое-то хроническое невезение. Свободных мест или не оказывалось, или их уже кому-то обещали, или их вот только что заняли. Время шло, деньги, отложенные на покупку нового холодильника, проедались. Потом съели модернизацию компьютера, потом – летний отпуск. И неожиданно наступил момент, когда скромная Анина зарплата стала единственным доходом семьи. Не считая компьютерной халтуры, которая тоже как-то таяла постепенно. Короче, отворяй ворота, по пословице.

Вадим вместо «Коммерсанта» начал покупать «Работу & зарплату» и «Работу для вас», и скоро уже – в тех киосках, где они подешевле. Вакансии по его специальности были, но не в Белогорске или городах поближе, вроде Истры или Дедовска, а в Москве, до которой два часа дороги. В Белогорске же по-прежнему – ничего. Настала пора принять решение – оставить надежду найти работу рядом с домом и всерьез заняться поисками в столице, обрекая себя на кочевой образ жизни и постоянный недосып.

И тут как раз предложили магазин, и Вадим сразу согласился – надо же зарабатывать хоть сколько-то, чтобы хоть себя прокормить. И потом, остаются два свободных дня на продолжение поисков.

А теперь – постоянные внеочередные дежурства и записки на холодильнике.

Аня позвонила родителям, сообщила, что вернулась и сейчас подойдет. А что, собственно, ходить туда-сюда? И на обороте Вадимовой записки написала свою: « Мы у бабушки, потом на работу. А. » – и шлеп ее «арбузом» на холодильник.

Прошла по квартире, проверила воду, газ, розетки – все ли выключено, чтобы потом ничего не мерещилось. Закрыла окна, балкон.

В зеленом вечернем небе уже вовсю носились недавно прилетевшие ласточки. Они налепили своих домиков под всеми карнизами, а некоторые – даже на балконах. На их балконе тоже есть ласточкино гнездо, но оно сейчас почему-то пустует.

Семеновы получили квартиру в самый последний момент, когда институт еще давал жилье, на расширение – должен был родиться Егор. И ласточки в то же лето слепили себе домик. Аня сначала даже беспокоилась – вдруг это осиное гнездо и придется как-то от него избавляться. Но потом увидела торчащие оттуда птичьи клювы и деловитых родителей, которые эти клювы наполняли, – и обрадовалась. И дом – подковка, и ласточки – к счастью! К тому же птички регулярно истребляли комаров, сетки на окна вешать не надо.

Их ласточки – может быть, и не одни и те же – прилетали к ним все пять лет, и глиняный домик никогда не пустовал. А на этот раз они не прилетели. Жаль, конечно, если что-то случилось в пути. Африка не близко. Но ведь домик цел, и наверняка он еще кому-то понравится, должен его кто-нибудь занять!

Родительский дом вел свою историю буквально от сотворения мира – белогорского мира, – он был построен одновременно с НИИ, для сотрудников, по старинному еще проекту: внушительный, с большими окнами, широкими коридорами и высокими потолками с лепниной, которые никто не брался белить. Ее потом все-таки сбили. Стены почтенного строения с тех же незапамятных пор принято было красить в бледно-розовый цвет, и белогорцы окрестили дом «зефиром».

Жители «зефира» были в основном такие же, как он, солидные – институтские ветераны, все друг с другом знакомые, привыкшие держаться с большим достоинством. Их сразу можно было отличить по пальто и шляпам былых времен. Они провожали внуков в музыкальную школу, ходили в библиотеку читать газеты, которые стало не по карману выписывать, многие – на концерты самодеятельности в ДК и на все прочие культурные мероприятия.

Их рафинированный интеллигентный облик был разновидностью местной экзотики – снимать дачу под ученым Белогорском или квартиру в «зефире» считалось престижным. Правда, сами старички не очень-то жаловали посторонних, которые покупали или снимали в их доме жилье, разбавляя «старую гвардию».

Аня привычно взлетела на свой третий этаж, толкнула дверь – беспечные родители никогда ее не запирали, хотя она не раз с просветительской целью включала им передачи с криминальными ужасами. Родители пугались и на короткое время начинали запирать дверь. Наверное, пора опять показать воспитательную передачу.

– Мамочка приехала!

Родимое теплое дитятко выскочило босое и в одних трусиках, рассказывая про автомат. Егор сам его сделал из двух палок, подобранных во дворе. Аня еще не сняла куртку, а уже надо было держать автомат, восторгаться, и ей великодушно пообещали: