Елена Полещенкова - Однажды в коммуналке. Рассказы

Валентина внимательно посмотрела вниз, на тёмную, в цвет чугунной цепи воду. Собственное отражение показалось ей незнакомым. Как будто кто-то там, на глубине, перепутал и выдал по ошибке чужое. Кольцо на среднем пальце левой руки выглядело неправдоподобно огромным. Так выглядит луна в глазах близоруких. «А как умру я?» – подумала Валентина и вдруг услышала всплеск. В полной тишине он прозвучал выстрелом – коротким, глухим, с той остротой угрозы, которая бывает только ночью и только в безлюдном месте. «Это не рыба», – успела подумать Валентина и услышала пронзительный, в такт чьих-то шагов, скрип деревянного настила. Кто-то сзади тронул её за плечо. Валентине показалось, что она оборачивается долго. Очень долго. Так долго, как только может. С надеждой, что за спиной никого нет. Но он был. Мужчина в зелёной куртке. Лицо в темноте разглядеть было сложно. Взгляд останавливался на куртке. Слишком зелёной даже в темноте.

– Добрый вечер, – выговорила Валентина, удивившись, что может говорить, и испугавшись, что сейчас совсем не вечер. Мужчина взял её за руку и повернул так, как будто хотел рассмотреть на свету. Но света нигде не было. И мужская рука была холодной и мокрой. «Надо закричать». Мысли двигались, как ноги во сне, когда надо бежать, а не получается. И кричать тоже не получалось. Мужчина отпустил руку и пошёл прочь. По деревянному настилу, который вдруг замолчал.

***

В ту ночь Валентина так и не уснула. Надеялась поспать днём. Тем более что экскурсий в этот день у неё не было. А поспать нужно было обязательно. Переспать ночной страх. Валентина знала, что после сна всё надуманное из страха уйдёт. И очень надеялась, что надуманным окажется всё. И чужая дрожащая тень, и глухой всплеск, и зелёная куртка, и холодная рука, и скрип настила – отчаянный, как мольба о помощи. Но сон неожиданно отложился. Вера Борисовна, заведующая экскурсионным бюро, позвонила в 09:30 и с интонацией автоответчика сообщила: «У тебя через час Анзер, один турист, заплатил за группу».

В 10:30 Валентина была на Тамариновой пристани с табличкой «Остров Анзер». Пристань была пустой. Только что убыла группа на Заяцкий остров. «Может, Борисовна перепутала», – подумала Валентина, и в этот момент её тронули за плечо. Она быстро обернулась и сразу увидела куртку. Зелёную.

– Я на Анзер. Здравствуйте, – мужчина средних лет и такой же средней внешности смотрел на Валентину так, как смотрят туристы, которые на Соловках впервые: смесь изумления «я, правда, сюда добрался?» и нетерпеливости «скорее удивляйте меня». Валентина молча пошла к катеру, мужчина поспешил за ней. Пока плыли до острова, турист рассказал, что его зовут Вадим, он из Брянска, у него всего два дня на Соловках, и он очень рад, что попал сегодня на экскурсию. «И зелёная куртка, – сказала про себя Валентина, и добавила: – Надо было всё-таки поспать».

Только ступив на анзерский берег, Валентина поняла, что сегодня не увидит монаха. На острове она будет одна. С мужчиной в зелёной куртке, но всё-таки одна. Монах тоже всегда был один. И этим оправдывал одиночество Валентины. Конечно, её скит – совсем другой. Не в избе на уединённом острове, а в густонаселённом бараке на окраине Кеми. Но её отшельничество тоже добровольное. Мама три года назад вышла замуж и уехала в Питер. Хотела забрать и Валентину. И теперь хочет. Но Валентина даже в гости не ездит. Мама обижается, Валентина отговаривается занятостью. Не может же она сказать, что боится поссориться с собственным одиночеством.

Экскурсия шла легко. Вадим оказался любознательным, но не дотошным. От страха Валентина избавилась. Мало ли зелёных курток? Обязательную программу отработали быстро. И Валентина решила показать Вадиму достопримечательность, про которую знали немногие. Могилу неизвестной игуменьи. Она была в самой глубине острова, в почти непроходимых зарослях. Добираться по узким тропинкам уже было приключением. Остановились на пригорке у ветхого надгробия с маленьким медальоном. Изображение на медальоне почти стёрлось. Осталось только выражение строгости в размытых очертаниях женского профиля. Валентина начала рассказ, в котором было больше версий, чем фактов. Вадим слушал внимательно, что-то задумчиво крутил в руках. Это что-то не давало Валентине покоя. Она подошла как будто ближе к надгробию и опустила глаза на руки Вадима. «Не может быть!» Валентина от ужаса закрыла рот руками и побежала. Вниз с пригорка, по зарослям, по тропинке, скорее, скорее к пристани! Она бежала и держалась за средний палец левой руки. Как она забыла про кольцо! Кольцо, которое купила в свой первый год на Соловках и носила, почти не снимая. Кольцо, которое было на ней ночью и отражалось в тёмной воде Царской бухты. Это кольцо теперь было в руках у Вадима. У мужчины в зелёной куртке. Валентина бежала и слышала за собой быстрые, нечеловеческие шаги. И такое же быстрое, прерывистое дыхание. Она уже видела море, катер, оставалось совсем чуть-чуть… И она упала. Валентине казалось, что она падает медленно, и слышит горячее дыхание, и чувствует на своей руке что-то мокрое, и видит глаза. Голубые глаза собаки.