Яна Варфоломеева - Дневник хорошей девочки

«Спасибо, что не на восьмом месяце беременности ты понял, что не любишь меня, а лишь на восьмом месяце брака», – бросила я ему в лицо, мне казалось, это звучало так героически.

Вообще-то я даже очень удобно для него поступила – тихонько ретировалась, где-то сама перебилась, «мозг не выносила», как хорошая девочка. Ему даже ничего не пришлось делать. Просто пришел домой на следующий день, а от меня там не осталось даже запаха, словно и не было нас. Исчезла. Только шторы с лондонской будкой вопросительно смотрели на него.

Я была как супер-классная собачка, которая, к тому же, смывала за собой. Но он нашел себе другую, новую, только она еще танцует на задних лапках. А ту, первую, можно было просто обидеть, она сама и ушла. Такая вот хорошая удобная собачка.

Мозг включил механизм защиты, и я не помнила, как это – когда нам было хорошо. Как заблокированные файлы. Только одно точно – я любила. До слез, до ощущения восторга, до того, что в носу щиплет и хочется смеяться просто так. Он был мой свет, мой воздух, мое все. Я помнила, это точно было. Но я не могу вспомнить, как это было. Так странно. Он для меня был такой красивый, я любовалась им, чувствовала, что это моя родственная душа. Я готова была умереть за него, сделать все, пожертвовать. Моя первая мысль была: «Как мы все это преодолеем вместе?» Я ведь еще не знала, что он не собирался ничего преодолевать.

И все же, ради такой любви стоит жить, говорят. Я была счастлива. И слепа.

Кто-то за всю жизнь не испытывает столько счастья и любви, сколько испытала я. Но неужели он действительно не любил меня?

Если это будет важно, я вернусь к этому вопросу, когда пройдет время. Время – мое единственное спасение. Мне нужно было просто это пережить. «Я такая сильная, я справлюсь, я вывезу», повторяла я себе.

Главное – верить в себя. Это получалось с трудом.

Иногда у меня включалась моя способность все анализировать, и я думала: «Вот уже неделю я скитаюсь по друзьям и гостиницам, он знает, где я, но ничего не делает. Если бы он хотел меня вернуть, он бы уже что-то предпринял?»

Я с ужасом понимала, что даже пока не объявилась Марина, он говорил правду – он правда не любил меня. Поступки, а в данном случае, не поступки – решают все. И как бы тяжело мне ни было принять это, я должна была признать: «Тебе двадцать восемь лет, ты красивая, здоровая девушка и ты в разводе. Твой хваленый брак продержался чуть меньше восьми месяцев. За это время даже ребенка не выносить. Ты зря поменяла фамилию и вообще зря потратила столько времени и сил на этого человека».

Нет, не зря. Для чего-то это было необходимо. Все не просто так. Не бывает такого. Или бывает?

«И все-таки, давай признаем, твой удел теперь любить Стаса Михайлова и скандировать, что мужики – козлы. Однако, это лучше, чем жить с человеком, который не любит и не ценит тебя. Ты достойна того, чтобы тебя любили».

И как мы с повествования от первого лица перешли на «ты»? И почему теперь нас вдруг стало много?

Мысли все спутались в клубок колючей проволоки. Воспаленный ум никак не хотел успокоится, он жаждал подробностей: больше боли, испить эту чашу сполна.

Что еще мне оставалось? Только принять весь груз свалившегося на меня горя, со стыдом признаться всем и, прежде всего, самой себе, что отныне я одна. И начать новый год с нового листа. А он встретит Новый год с ней? Что он ей подарит? Мои любимые духи Tom Ford? Или он пойдет по пути «папика» и подарит новый iPhone? В любом случае, это будет совсем другая история, не моя. Но построенная на месте моей. Он будет готовить Марине завтрак и стейки, они будут ездить вместе на море. А он тоже будет заставлять ее вкладываться деньгами в отдых? Или когда у него любовь, все по-другому? Будет ли он жалеть обо мне?

«Не надо думать об этом. Нам осталось пореветь еще дня три, и будем двигаться дальше. Навстречу новому светлому будущему», сказала я сама себе.

«Три дня холода,

Три дня, как три года,

Ай, как холодно

Первые три дня…»

(IOWA)

Предвкушения следующего дня добавляло горечи во рту: ровно два года с того дня, как он сделал мне предложение. Я категорично заявляла, что это был самый счастливый день в моей жизни.

В наших отношениях было мало романтики, с самого начала. Мы и познакомились как-то очень прозаично: мне было двадцать, я просто гуляла с подружкой летней ночью, чтобы развеяться перед началом нового учебного года в универе, решили пойти танцевать.

На подходе к ночному клубу встретили знакомых, с ними был мой будущий бывший муж. Он отвез нас с подружкой к общежитию, а через два дня позвонил и пригласил в кино. Номер он взял у нашего общего знакомого. Он не понравился мне тогда: полноватый, совсем не мужественный. Но было в нем что-то, что меня привлекло. Трогательность какая-то, простота.