Яна Варфоломеева - Дневник хорошей девочки

Я понимала, чего он хотел. Вернуть все как было раньше – самое простое. Он не осознал, что кроме презрения у меня к нему больше ничего не осталось. Я сама еще только начинала это понимать.

Мы все не подавали на развод. Бывший хоть и хотел решить все еще в декабре, теперь все чаще стал говорить, что не собирается разводиться.

– Дорогой, без детей и раздела имущества это можно легко сделать и без тебя. Но раз уж это была твоя инициатива, то ты этим и занимайся.

Я привыкла к мысли, что скоро буду беременной. Мы готовились к этому.

От этого еще труднее было принять новую реальность, где впереди вместо туго натянутого живота маячили бездна, пропасть, ничего.

Я ведь даже не загадывала желания на Новый год, просто забыла об этом. Никаких планов на будущее, совершенно разбита. Не способна мечтать, чего-то хотеть, кроме того, чтобы завернуться в кокон и спать.

Он не понимал, думал, что я просто гордая и упертая. Дело было не в этом. Если бы он заглянул внутрь, ко мне в душу, он бы ужаснулся от того, что сотворил со мной. Я никакая. Пустая. Сама до сих пор боялась туда заглянуть, будто это темный подвал, из которого веет холодом. Там что-то трещало в плотной тишине, а чернота такая густая, что из нее выходило все то страшное, на что хватало фантазии.

Он ушел, я сидела в ступоре на этом угловом гарнитуре, никогда бы такой не купила, кто только придумал это? Слезы уже привычно собрались на подбородке и капали на колени.

Только я немного успокаивалась, как он снова был здесь, встряхивал меня, чтобы раны не вздумали затягиваться.

Как мне все это надоело.

Я все время была в странном состоянии, что-то начинала делать и замирала в процессе, будто кто-то нажал на кнопку «пауза» на спине. Сны были типичными для такого состояния: клейкие и тяжелые.

Бывший муж тогда смутил мой анабиоз в очередной раз.

У него вдруг будто второе дыхание открылось, стало даже казаться, что он настойчиво намерен исправлять ситуацию.

Писал со слезами, что любит меня, что жить без меня не может, умолял простить. Сказал, что ему плохо без меня и он готов искупать свою вину кровью. Так и написал: «кровью». Так-то это смешно, можно ведь целую очередь саркастических шуток придумать на это «я готов искупать свою вину кровью», но я почему-то потерялась.

Уже прошло два месяца после нашего разрыва.

Я считала себя абсолютно свободной девушкой, по-крайней мере, хотела считать.

– Развод – это только вопрос времени, – преувеличенно громко заявляла я себе и другим.

Я предполагала, что у него начнется период, когда он начнет кусать себе локти. Ждала его, прокручивала в голове до деталей.

Но когда этот период наступил, оказалась не готова к нему. Так быстро? Вместо всех красивых и злых фраз, которые я оттачивала у себя в голове, мне вдруг стало его так жалко.

Я знаю эти эмоции, испытывала их к отчиму. Конечно, это он был виноват в смерти мамы. Если бы это можно было доказать в суде! Но когда я увидела его тогда, в нашем осиротевшем доме, не смогла ненавидеть его.

Жалость была сильнее ненависти.

«Что ты со всеми нами наделал…», только и пронеслось в мыслях, когда я отводила его руки от головы, чтобы он перестал рвать на себе волосы. Я такого отчаянья даже представить не могу. Я вообще думала, что это такое книжное клише «рвать на себе волосы», но потом собирала эти ошметки с пола, они были не придуманными.

И вот теперь я испытывала схожие эмоции. Мне было жалко своего бывшего мужа, который разрушил нашу семью и теперь начинал понимать, что он натворил.

«Что ты со всеми нами наделал…»

Я не знала, как реагировать в этом случае. Наши дороги с отчимом разошлись, и у меня больше не было причины играть роль его дочери.

А здесь как быть? Также, получается? Я же больше не его жена?

Я просто не видела другого выхода из этой ситуации, хоть и пыталась внимательно смотреть. Нет, я не могла к нему вернутся. Я же больше не смогу ему верить никогда. Не забуду это предательство, не смогу любить как раньше. Он сделал меня слишком самостоятельной и независимой. Это же как пить чай из разбитой чашки и представлять, что она целая!

Тогда, на встрече в забегаловке с обсуждением развода и того, как чудесна его новая избранница, я сказала ему, отчеканивая каждое слово:

– Я хочу попросить тебя только об одном: когда ты через два-три месяца осознаешь, что именно ты натворил и начнешь жрать свои локти, не приползай ко мне на коленях и не моли вернуться. Это будет жалко и пошло, но я знаю, что это будет. Я просто сейчас тебе говорю: нет. Ты уничтожил все, мы в точке невозврата, не приползай ко мне.