Время ещё только подходило к обеду, а отец уже был дома и помогал матери собирать в одну кучу одежду сына: пальто, курточку, ботинки.
– Убери чемодан, – говорил он, – складывай в рюкзак! Так незаметней.
Мать вытащила из-под кровати большую коробку со старыми вещами, достала оттуда рюкзак и стала набивать его Ванькиной одеждой.
– Сынок, обедай и поедем, – было заметно, что мама очень нервничает.
– Куда? – скорее по инерции спросил мальчик.
– Тсс… Потом, – опять зашептала мама.
Пока он ел, отец вынул из комода деньги, мамин паспорт и Ванькины метрики.
– Спрячь в сумку! И будьте аккуратней в дороге, – обратившись к жене, тоже очень тихо сказал отец, а затем прижал к себе сына и, неожиданно всхлипнув, прошептал ему в самое ухо, – слушайся маму и запомни! Ты едешь к тёте Наташе – маминой сестре. Я оказался плохим отцом. Я вас разлюбил. Так бывает. Запомнил?
– Запомнил. Разве ты плохой? Поедем с нами!
– Нет. Я останусь здесь. У меня служба. Я же красный командир, – затем, глянув в окно, уже решительным тоном проговорил, – давайте прощаться! Время обеда, во дворе пусто. Пойдёте без меня!
Больше своего отца Ваня никогда не видел. Позже из разговоров матери и тёти Наташи он понял: именно отца должны были «забрать». И чтобы не навлекать на семью зло, заранее отправил жену и сына к родственникам, выставив себя перед окружающими брошенным мужем.
Тётя Наташа жила в деревне Чертово недалеко от Вязьмы, и Ванина мама надеялась, что с отцом ничего плохого не случится, и они смогут в скором времени вернуться в город, продолжив там прежнюю жизнь. Но надеялась напрасно…
Добрых перемен ждали два года. Мать учительствовала, Ванька успешно закончил второй класс и перешёл в третий, но вместо добрых перемен началась война, и нужно было думать только о том, как выжить в то непростое страшное время.
***
Летом и в начале первой военной осени мама, тётя Наташа и даже дети постарше рыли противотанковые рвы. Сколько земли тогда было ими перелопачено – жуткое дело! Так говорили взрослые.
А поздно вечером, поужинав, женщины падали на постели, не чувствуя собственного тела, и молчали… Но немного отлежавшись, начинали от безысходности тоскливо стенать и жалиться на судьбу.
Ваня тоже не мог заснуть, лежал, слушал и на всю жизнь запомнил один из таких вечерних разговоров. Да и как не запомнить горестные слова родственниц, от которых сжималось его детское сердечко!
– Немец-то прёт и прёт, – говорила тётя Наташа, – вот-вот в деревню нагрянет.
– А наши отходят, – вторила мама, – Может, уедем?
– Как? Поздно уже.
– Надо было сразу, как война началась!
– Люся! У меня четверо, у тебя ребёнок. Кому мы нужны со своим выводком! Здесь, какое-никакое хозяйство. Куры, козы… А там?
– Ох, Наташа! И тут ничего хорошего! Мы рвы роем, а картошка в полях осталась – не замёрзнет, так сгниёт.
– И озимые не посеяли, – не унималась тётя.
– Зимой с голоду сдохнем, – неожиданно грубо резюмировала мама.
– Сталин сказал, что враг будет разбит и победа будет за нами, – напомнил о себе Ванька
– Твой Сталин в Москве, а мы здесь огребаем, – тётя Наташа усмехнулась.
– Спи, Ваня! Не лезь в разговоры взрослых, – устало прошептала мама.
– Если немцы придут, надо в партизаны идти. Я листовку на улице подобрал, – опять подал голос Ванька.
– Посмотрим, – почти согласилась мама, – а листовку сожги!
– Как там мой-то? – тяжело вздохнула тётя Наташа, вспомнив мужа ушедшего на фронт.
Мама тоже вздохнула: вестей от папы не было.
***
В самом начале октября 1941 года в районе Вязьмы войска Красной Армии были взяты в кольцо двумя танковыми группами Вермахта и разбиты. Погибли и попали в плен сотни тысяч советских солдат.
И почти сразу в деревню Чертово вошли немцы – спокойно и без единого выстрела, как к себе домой…
Для жителей началась совсем другая жизнь с новыми порядками, за которыми следил назначенный немцами староста – одноногий дед Сергей, заведовавший до войны колхозной бухгалтерией и знающий наперечёт людей и всю живность в каждом дворе.
Все, с кем когда-то дед Сергей был в контрах, теперь расплачивались с ним курицей, свиньёй, а то и коровой. Ладно, если реквизицию проводил только он, было хуже, когда этим занимались немцы. Но несколько таких реквизиций и народ мог зароптать, ища помощи и поддержки у партизан, которые к этому времени местами сформировались в отряды. Это были красноармейцы, сумевшие выйти из «Вяземского котла» или бежавшие с фашистского плена. Немецкое руководство на местах, не желая партизанского движения, восстанавливать против себя деревенских жителей не хотело. Ведь крестьяне были нужны для работ на земле как дармовая рабочая сила.
Читать дальше