Томас Томасов - В солнечном городе

Я с детства восхищался старшей сестрой. Нелли появилась на свет раньше меня на два года. По характеру она была бойкой и смелой. Во дворе все знали, что у этой девчонки горячая кавказская кровь и с ней шутки плохи. Я на ее фоне выглядел хрупким, нежным застенчивым блондинчиком. Все кому не лень могли меня обидеть. Папа подолгу находился в командировках, мама на работе, а потому старшей сестре приходилось вступаться за меня. И делала она это бесстрашно. Завидев издали, что толпа мальчишек обступает меня со всех сторон, Нелли, угрожающе улюлюкая, мчалась на хулиганов, размахивая над головой скакалкой, как каким-нибудь лассо. При виде моей грозной спасительницы, обидчики кидались в рассыпную, не желая с ней связываться. Надо сказать, что и мне от Нельки дома нередко перепадало тумаков.

Отец знал, насколько сильно мы отличаемся с сестрой по характеру. Ему, сыну горной Осетии хотелось видеть во мне не размазню, а маленького абрека. Поэтому он старался держаться со мной чрезмерно строго и сурово. Особенно мне доставалось, если папа брал меня с собой в длительную командировку. В таких поездках я неделями находился вдали от мамы, всегда проявляющей необычную нежность ко мне. Даже сестра не всегда оказывалась рядом – только папа и его беспощадные спартанские эксперименты надо мной.

Просыпаться приходилось чуть свет. Душ принимать на улице. За ночь вода остывала в нем настолько сильно, что после леденящих процедур, я дрожал как осенний лист. Мне хотелось домой к мамочке, чтобы она тепло укрыла, обогрела…, но папа – суровый воспитатель, невзирая на мои вопли и плач, гнал меня на свежий воздух, заставляя делать гимнастику и отрабатывать удары бокса. Ничто не могло разжалобить его сердце, и не было мне спасения.

Не уверен, что старания отца помогли мне, потому что я по-прежнему оставался таким же слабым, трусливым и уязвимым малышом. Папа никогда не хвалил меня, не говорил ободряющих слов. От него чаще сыпались претензии и упреки. Поэтому я все меньше верил в себя и все больше считал, что являюсь для отца самым большим разочарованием. Окончательно разувериться в его любви мне не давал тот факт, что папа был хорошим кормильцем и всегда заботился о нашей семье. Я никогда не чувствовал себя беспризорником, был одет, обут, накормлен. Мне потребовалось время, чтобы осознать, что в силу различных причин папа просто не умеет в открытую проявлять нежность, как мама, но любит от этого не меньше. Вот один случай, который помог мне это понять.

Шел 1981 год. Отец с друзьями решили отправиться в недельный сплав на резиновых лодках по реке Или. В то время наша семья только переехала в частный дом в районе СМУ № 15, и у нас во дворе три дня кипели сборы. Взрослые проверяли взятые напрокат резиновые лодки: плотно накачивали их, оставляя на всю ночь, чтобы удостовериться, что они не подведут во время сплава. Кто-то чинил рыболовные снасти, закупал продукты, старательно готовил посуду к походу. Я тоже помогал взрослым и даже не рассчитывал, что меня могут взять с собой. Каково же было мое удивление, когда папа сообщил, что я вместе с его друзьями отправляюсь в путешествие! Вот это да!

Настал день отъезда. Мы погрузились в фургон ГАЗ-153 и отправились в путь. Приключение началось! Два часа езды, и мы на месте. Впервые в жизни я испытал невероятный восторг, оказавшись на берегу живописной реки Или. Но долго любоваться красотой мне не дали, нужно было готовиться к отплытию. Вскоре я оказался в персональной одноместной лодке и даже немного испугался, когда отец оттолкнул меня от берега: «Давай, сынок, вперед, смелее, я догоню!»

Течение тут же подхватило лодочку и стремительно понесло вниз. Я одновременно испытал восхищение и страх, ведь в свои одиннадцать лет даже не умел плавать. За считанные секунды я оказался в доброй сотне метров от отца – тот только усаживался в свою лодку – кричать и звать его на помощь, бесполезно. Я напугался и до боли в ладонях сжал весла, пытаясь хоть как-то ими управлять. Мое крошечное суденышко несло в неизвестность. Я даже не сразу обнаружил, что лодка отца уже настигла меня. Как я удивился, что папа невозмутимо плывет рядом и наслаждается потрясающими видами природы, наскальными рисунками, тянувшимися по правому берегу реки. Его присутствие успокоило меня.

Ближе к вечеру мы пристали к пологому берегу, вытащили лодки, принялись разбивать лагерь для ночевки. Пока я собирал дрова для костра, папа с друзьями растянули огромный тент, привязав его углы к деревьям. На ужин у нас были макароны с тушенкой и чай с запахом костра. От дневной усталости всех быстро потянуло ко сну. И тут я с удивлением обнаружил, что у нас нет ни одной палатки. Никого из мужиков не смущало, что на изломе августа, когда у реки бывает прохладно, всем предстоит спать под открытым небом – прямо в лодках. Настоящий экстрим!