Владислава Хлевная - Когда мы молоды. Сборник прозаических и поэтических произведений студентов Новосибирского государственного университета

Однако напоследок всё же поделюсь советом Якова Акима, который приводит в своей книге «Учись видеть!» нежно любимая мной Марина Москвина: «Начинающий должен начинать не с нуля, а с того хорошего, что было уже написано». Читайте. Читайте стихи и прозу, классические романы, современные рассказы, пьесы, фантастику, нон-фикшн, young adult. Пишите, подражая любимым авторам. Пишите, стараясь быть ни на кого не похожими. Пишите – и всё у вас получится.

Будущее было неизбежно.

Никто не понимал этого так, как лес. Соня ходила по знакомым тропинкам, всматривалась в переплетения веток над головой, иногда прикасалась к коре ближайших деревьев. Она рассказывала, что всё, всё – целых четыре года! – заканчивается, и она скоро уедет (правда, ещё не решила, куда); что не сможет больше гулять по лесу Академа. Он слушал, он говорил в ответ – мягким шелестом листвы, пением птиц, хрустом сухих веточек под ногами, – говорил, что он не в обиде, что это было замечательное время и что она должна двигаться дальше. Они прощались.

Впервые Соня приехала сюда, чтобы подать документы в Университет, ровно четыре года назад. Она не была уверена, что хочет учиться в Академгородке, но судьба решила всё за Соню, не дав ей бюджетных мест в Красноярске и Питере.

Лес ей понравился сразу. Он окружал кампус со всех сторон, лежал между Университетом и остановкой, шёл по обе стороны шоссе, ведущего к пригородной станции, окольцовывал стадион и маленькими островками проникал на территорию общежитий. В лесу можно было оказаться, пройдя в любую сторону от Университета. Осенью и весной лес пах сырой землёй, летом между деревьями проглядывали белые и розовые цветы, в воздухе неуловимо пахло мёдом. В лесу нескончаемо пели птицы (они не замолкали даже ночью, как Соня узнала на первой же сессии), бегали толстые белки и редко встречались люди. Однако среди этих редких прохожих попадались такие, из-за которых приходилось звонить в Студенческий Патруль. На первом курсе номер Патруля был у Сони на быстром наборе.

– Мне кажется, – сказал ей Эдик, попавший на её вызов третий раз за неделю, – что эксгибиционисты тебя как-то особенно любят.

В отличие от леса, он Соню сначала невзлюбил. Она это не сразу поняла, конечно, а только на второй год, когда они, наконец, подружились – разница в отношениях с лесом оказалась огромная. Теперь Соня не опаздывала на физ-ру из-за того, что заблудилась в трёх соснах у спортивного корпуса, да и пятикилометровая пробежка вокруг кампуса не превращалась в десятикилометровую. До станции Соня могла дойти любимыми путями, на какую тропинку ни повернула бы, хотя раньше она старалась держаться рядом с шоссе. А ещё зимой, шагая к остановке, Соня перестала поскальзываться на присыпанном снегом льду. И за оставшиеся три года – о, счастье! – не встретила ни одного эксгибициониста.

Перемены начались после летней сессии. Соня получила за последний экзамен свою первую тройку, чувство свободы перебивали остатки синдрома отличницы, трепыхавшиеся где-то в затылке. Она отвечала всем сочувствующим, что тройка – это ничего, а она и без стипендии полгода поживёт. А потом добавляла, что намного грустнее сейчас расставаться с родной семёркой, но выхода нет – общагу закрывают на ремонт. А ведь у неё такая комната хорошая. И балкон на лес выходит… Соне очень нравится.

В десятке, куда она переехала, балконов уже не было, зато остался вид на лес. Ещё была соседка, с которой Соня никак не могла найти общий язык, и из-за этого стала реже торчать в комнате. Учиться Соня уходила в библиотеку (милые тётушки ей всегда тепло улыбались и даже разрешали самой искать нужные книги в архиве), с подружкой с исторического болтала, сидя на подоконнике в коридоре, а с сериалов перешла на подкасты и стала слушать их, гуляя по лесу. Сначала бродила туда-сюда по тропинке Горюшкина, потом стала сворачивать на тропинку академика Беляева, оттуда уходила на академика Ершова или Замараева. Названия Соня узнала намного позже, весной, когда решила стряхнуть снег с табличек, установленных в начале каждой тропинки. Весь сентябрь же она просто шагала вперёд, запоминая дорогу, собирала листья и поглаживала стволы деревьев, смеялась над шутками в подкастах, корчила гримасы и размахивала руками, отвечая на реплики ведущих. Лес наблюдал, прислушивался и однажды просто не дал Соне, увлечённой очередной историей подкастера об отце, свернуть не туда. С тех пор не переставал её опекать.