Евгений Костюков - Угаснут солнца, потухнет и луна

Мы вновь были свободны, и нужно было двигаться дальше. Мы решили выйти на новый уровень, и начать, наконец, работать исключительно на себя. Вариант, по большому счёту, у нас был только один – открыть забегаловку, в которой Гастон смог бы проявить все свои возможности, и умения. Я был не против роли официанта, кассира, и помощника ему во всём. Тут возникли первые сложности, ведь с нашими возможностями снять приличное помещение было невозможно, и мы решили пойти иным путём – открыть закусочную на колёсах. Это оказалось нам по силам. Мы приобрели старый фургон, из которого ранее торговали мороженным, и приступили к работе. Пока я приводил всё в порядок, красил, и удалял ржавчину, Гастону пришлось побегать по различным инстанциям, чтобы получить все необходимые разрешения. Спустя пару недель мы развернули выездную кухню недалеко от оживлённого сквера. Люди побаивались покупать у нас еду, и за первые дни мы не заработали ничего. Моему унынию не давал поглотить меня, Гастон, как всегда находившийся в прекрасном расположении духа. И в очередной раз, он оказался прав. Стоило первой парочке студентов рискнуть, и попробовать фирменное блюдо моего друга, как клиенты повалили гурьбой. Основная масса из них была студентами, падкими на дешёвую, вкусную кухню, подающуюся большими порциями. Постепенно клиентская база ширилась, и на место нашей стоянки начали приезжать люди из других концов города. Порой, спрос был так высок, что мне приходилось среди рабочего дня спешить на ближайший рынок в поисках заканчивающихся продуктов. В это время Гастон в одиночку справлялся не только с готовкой, но и с обслуживанием голодных клиентов.

Я не уставал поражаться количеству энергии, которое было в Гастоне. После тяжёлого дня, я валился с ног. Благо идти никуда не нужно было, ведь в целях экономии, жили мы прямо в фургоне. Гастон же теребил меня, и заставлял идти помогать в очередной социальный центр, приют для животных, или другое подобное заведение. Его оптимизм плавно переходил на меня, и мы весело обсуждая прошедший день, ещё несколько часов исполняли обязанности волонтёров.

Наши планы постепенно воплощались в жизнь. Мы начали копить не только на открытие полноценного ресторанчика, но и на покупку первого в нашей жизни собственного жилья. Так же мы стали задумываться о найме помощника, который будет обслуживать клиентов, пока я закупаю продукты.

В таком темпе мы прожили год. Наши родители немного разозлились, когда узнали, что мы без их ведома покинули родную страну, но получив по почте фотографии, и приличную сумму денег – остыли. Даже порадовались за нас. Естественно мы планировали перевезти их поближе к себе, но пока мы не открыли ресторан, и не обзавелись жильём, это было сделать очень сложно, да и не было смысла жить большой толпой в фургоне. Поэтому мы с Гастоном ещё больше стали прикладывать сил для достижения цели. Кто прикладывает силы, тот и получает отдачу. Именно такого мнения мы придерживались, и были в шаге от покупки небольшого, но уютного, и чистого кафе. Плюс ко всему, к нему прилагалась не только техника, и мебель, но и однокомнатная квартира на втором этаже. Но для получения всей суммы, нам нужно было продать фургон, и тогда бы даже осталась небольшая сумма на покупку автомобиля, чтобы быть более мобильными. Фургон был выставлен на продажу, а за кафе была внесена небольшая предоплата, чтобы место не ушло в другие руки.

Нам требовалась какая-то неделя, может, две. И вся жизнь могла бы пойти в направлении гастрономии. Но у высших сил были совершенно другие соображения на этот счёт. Широкая известность, которую получило наше заведение, сыграла с нами очень злую шутку. Хотя основная часть вины лежит, безусловно, на мне, и моих проворных руках.

В один прекрасный день, в нескольких десятках метрах от нас остановился автомобиль, и в нём сидела Марта, наша бывшая хозяйка. Он хмурила брови, что-то злобно шипела сквозь зубы. К сожалению, никто из нас не видел её, мы были слишком заняты обслуживанием голодных студентов. Увидь мы её, поняли бы, что она нас не забыла. Мы бы перестраховались, и вывезли фургон, или предприняли бы другие меры предосторожности. Увы, этого не произошло.

Всё случилось через два дня. Ближе к вечеру, когда начало смеркаться, я убежал на рынок за очередной порцией острого перца, и кукурузных лепёшек. Гастон остался в одиночестве. Клиентов было не много, и я даже не думал в тот момент, что что-то может произойти. До рынка было всего пара кварталов, это расстояние я научился преодолевать достаточно быстро, так же как и выбирать продукты. Отсутствовал я не более двадцати минут, но когда вышел из-за угла на небольшую площадь, где стоял наш фургон…. Моё сердце неистово заколотилось, и защемило в груди одновременно. Бросив пакеты я бросился к гигантскому кострищу, которое пылало на месте нашей зарождающейся мечты. О материальных ценностях я думал в последнюю очередь. Вокруг собралась большая толпа, но по большому счёту, никто не предпринимал никаких действий. Я принялся звать своего друга, в ужасе понимая, что в тот момент могу лишиться самого близкого человека, вставшего в один ряд с родителями. Я метался из стороны в сторону, Гастона нигде не было. У меня буквально подкашивались ноги, дыхание перехватило. Я не знал, что делать, и уже собрался броситься в самое пекло, как из-за спины послышался знакомый голос. Я обернулся, и с облегчением выдохнул. Со стороны сквера прихрамывая шёл мой друг. Я бросился к нему. Лицо его было развито, рубаха порвана, но он был жив, и это было главным.