Алекс Берр - Сыграем?

Когда я появился в баре, Эми еще не пришла. Можно сказать, что там почти никого не было. Заняты были лишь несколько столиков, и еще двое сидели за стойкой. Все примерно моего возраста, что совсем не удивительно: во вторник в таком заведении можно встретить только представителей поколения, которое давно разучилось отличать дни недели – работая по графику два-через-два, сложно следить за календарем. Имеют значение только дни зарплаты и выходные. Всё просто.

Я тоже решил сесть за стойку, но так, чтобы видеть, как Эмили зайдет.

– Что будете? – осведомился бармен, и поставил передо мной пепельницу.

– Ноль-пять светлого и пока всё, – ответил я, отодвигая от себя меню, так и не открыв его.

Он кивнул и отправился наливать пиво. А я поудобней устроился на высоком стуле, не теряя из виду входа в бар, и пафосно закурил.

Иногда бывают такие моменты, когда мозг как будто требует перезагрузки, при чем немедленной. Когда кажется, что всё, чем ты живешь не имеет никакого значения. Мысли, чувства, окружающие люди – все абсолютно бессмысленно: стремления, действия, слова, решения. Спасает от этого только сон. Пусть всего полчаса, но это просто необходимо. Иначе можно свихнуться от густого тумана безысходности. Проснувшись, спокойно возвращаешься к своим делам, мыслям, желаниям, стремлениям – жизнь как будто ловит то обычное направление течения, из которого почти была выбита. Снова появляется смысл существования. Я не знаю, как это называется и тем более не знаю, что это такое. Возможно, это происшествие – сигнал к тому, что надо задуматься над тем, что и как ты делаешь, чего хочешь, о чем думаешь. А может это бред уставшего мозга. Его просьба о выходном или даже отпуске. Но если все не так просто? Если сознание говорит тебе: «Что ты делаешь? Зачем? Кому это нужно? Тебе? Не смеши. Это не нужно абсолютно никому!» – пытаясь направить на действительно важный для тебя путь, на твой путь, а ты споришь, пытаешься, что-то доказать. И это у тебя, разумеется, получается. Может быть, всё-таки стоит остановиться и найти другую дорогу? Пока ещё не совсем поздно.

***

– А курение убивает! Ну, так говорят, – нежный женский игривый голос откуда-то из-за спины.

Я, возможно, даже вздрогнул, после чего обернулся. На моем лице четко было написано: «Что за дела?! Э!». Но потом эта гримаса сменилась на идиотскую и добруюфизиономию, как у осла из «Шрека». Сзади меня стояла девушка, чуть ниже меня, темные волосы, огромные карие глаза, и очень милая, как будто из детства, улыбка. Она показала пальцем на торчавшую из моего заднего кармана пачку сигарет и добавила:

– Да и не круто это уже, – добавила она

Я глупо улыбался, понимая, что просто необходимо ответить что-то смешное, резкое, и чтобы в самое сердце.

– Я хочу умереть молодым и красивым, – да, остроумно не получилось.

По-настоящему красноречивые ответы у меня получается придумывать только через несколько дней. Подошла моя очередь, и я сказал продавщице из университетского кафе, что буду кофе «три в одном», взял пластмассовое миниатюрное весло, расплатился и отправился в самый дальний угол за пока ещё свободный столик. Пара закончилась, и кафе набилось голодными горластыми студентами. Я заткнул уши «таблетками» плеера и включил песню Depeche Mode – «Striped». Потом эта песня станет нашей – моей и Саши. Эта встреча произошла три или четыре года назад. Наша самая первая встреча. С той минуты я всё время думал о ней и даже сейчас – когда жду другую – не могу не думать о Саше. Такой я человек. Чем-то похожий в этом плане на героя Джима Керри в «Вечном сиянии чистого разума». Он там говорит гениальную фразу, которую я сразу пригвоздил к своей личности: «Почему я влюбляюсь в каждую симпатичную девушку, которая проявляет ко мне внимание?». А действительно, почему? В Сашу тогда просто невозможно было не влюбиться: узкие синие джинсы, легкая черная рубашка с закатанными рукавами, длинные темные волосы, стройная, точеная фигура, но самое главное – её взгляд: грустный, теплый и притягательный, еще не испорченный, с едва заметной искрой в глазах.

Это были мои единственные отношения, которые начались не с пьяной инициативы. Они в итоге стали, как это часто называют: «самое лучшее, что со мной происходило в жизни».

***

Мое настроение сменило курс, и теперь меня относило ветром к холодным одиноким берегам. Мысли о когда-то счастливом прошлом способны сделать несчастным перспективное настоящее. Алкоголь начинает действовать, понижая резкость окружающих предметов. Скоро придет Эмили – сладкозвучное, как леденец, имя. Потом я надену свою маску – жизнь учит, что не стоит показывать себя «настоящего» всем без разбора – и буду в ней, пока не сыграю свою роль. Только что прозвенел третий звонок, занавес поднимается, на сцену выходят актеры.