Ислам Узалов - ПАЗЛ

Уже не помню, как я конкретно разобрался с этим, но точно знаю, что всю жизнь, как руководитель, придерживаюсь принципа никогда не лезть через головы начальников к их подчинённым. Они должны иметь на них все предусмотренные законом права ну, и соответствующую ответственность передо мною, естественно. А раз так, то мой бывший сотоварищ по искусству был поставлен мною на то место, где ему и полагалось быть.

Но история не об этом, а о том, что вскоре я ушёл с той работы, а буквально вдогонку является этот друг и сообщает, что у него обнаружилась недостача, что его дела очень плохи, что он должен увольняться, но чтобы всё закончилось только этим, ему нужно как-то закрыть недостачу ибо его начальник, который, якобы, имеет на него зуб за прошлое, уже без меня, непременно посадит его.

Смысл же визита заключался в том, чтобы я задним числом утвердил акт на списание всего недостающего, что за ним числилось.

Я ответил, что это невозможно именно потому, что задним числом и, что не менее важно, не вижу объективных оснований для такого списания. Мало того, до моего утверждения акта, на нём, в первую очередь, должна стоять подпись его непосредственного начальника.

Да и вообще, то, что растратил, надо восстанавливать.

Не помню, о какой сумме шла речь, но она по тем временам была достаточно внушительной.

После моего отказа началась настоящая осада.

В помощь был привлечён его зять – преподаватель пединститута, учившийся, оказывается, ещё у моего отца, в память о котором я должен был сделать то, что должен.

В конце концов, они меня добили и под честное слово обоих, что вместе с актом директору филиала будет представлено заявление об увольнении я, как дурак (опять проблема «масла» в голове), подписал этот самый акт.

На следующий после этого события день ко мне с потерянным видом приезжает буйнакский директор – мой бывший подчинённый и сообщает, что заведующий складом вручил ему акт на списание и заявил, что он чист, как ангел, и никуда не собирается увольняться.

Я прерву повествование на последовавшей за этим немой сцене, чтобы не портить эффекта.

А вот история, случившаяся уже в другое время и в другой организации.

Была у меня в Дербенте одна структура, руководителя которой я отправил в Невиномыск за запасными частями.

Он уехал и пропал. С базы сообщили, что товар отпущен и КАМАЗ, заполненный им, уже уехал.

Я подумал, что может в дороге, что случилось.

Действительно так и оказалось.

Вскоре мой посланец объявился и рассказал историю. Она была фантастической.

Оказывается, по пути на трассе ему захотелось пи-пи и он, остановив автомобиль, побежал в кусты, а в самый интересный момент негодяй камазист, которого он нанял там же, с полным кузовом запасных частей рванул с места и только его и видели.

На вопрос, почему он не заявил в ближайшее отделение милиции ответа, естественно, не было.

Пока я разбирался с этим делом, приехал его отец, которого немного знал.

Он начал вздыхать и бить себя ладонями по коленам со словами: – Ах, негодяй, ах, негодяй! Ислам, что же делать? – чем ввёрг меня в изумление.

Причиной изумления было то, что он сам, чёрт-те сколько лет проработавший руководителем, лучше меня знал, что в подобных случаях все материалы должны немедленно передаваться в прокуратуру.

Мало того, до этого в разговоре я сказал ему, что если недостача будет немедленно погашена, то из-за уважения к нему, готов взять на себя всю ответственность и никуда ничего не сообщать и отпустить его сына с миром. То есть, фактически, я подставлял себя.

Здесь же, следует отметить, что папаша этот был не какой-то там бедолага, а дербентский «корейко», о котором в народе было известно, что в его закромах накоплено столько, что он подобно туркменбаши может сам себе поставить золотой памятник из золота.

«Корейко», ничего не ответив мне, уехал, но вскоре опять появился и сцена вновь повторилась один к одному. И так несколько раз.

Когда он в очередной раз явился, и вновь, вздохнув и обозвав сына негодяем, спросил: -Ислам, что же делать? У меня отказали тормоза.

Я открытым текстом обозвал его м……м и, послав к соответствующей матери, выставил из кабинета, после чего направил документы в прокуратуру.

Всё остальное уже другая история. Может когда-нибудь и вернусь к ней.

Скажу только, что один из его сыновей, как мне сообщили, сильно обижался, что я так невежливо обошёлся с его папенькой. Угрызений совести у меня это не вызвало.