Татьяна Маркова - Бабочка из света

Вот и тогда маму нежно потрепал по щеке солнечный луч, даря утешение. Мама посмотрела голубыми глазами на небо и почувствовала первые схватки. Испугавшись, что их высадят по дороге и отправят в роддом, который не сможет выходить семимесячного малыша, мама решила молчать и терпеть до самого дома. К тому же она слышала, что первые роды длятся иногда больше 24 часов. Так что все шансы доехать до дома у нее были.

Схватки стали нарастать и она уже не могла сдерживать стоны. Это заметил папа. Стальные голубые глаза тревожно посмотрели на гигантский мамин живот. Он осторожно положил руку на возвышенность и безмолвно спросил: «Уже?».

Мама кивнула, смахнув слезу. Тут до сих пор сдерживаемые рыдания вырвались из ее тела, и она громко и горько зарыдала. Опущенные плечи вздрагивали, она оплакивала свою долю и участь ребенка. До следующей станции было еще 6 часов. А состояние мамы все ухудшалось.

Вдруг сознание покинуло ее разум, мама завалилась на бок и обмякла. Папа испуганно трепал ее по белым щекам, обтирал водой. Но мама не шелохнулась. Лишь живот ходил ходуном под тонкой тканью платья и говорил о том, что я все еще жива.

На шум сбежались пассажиры, прибежал заспанный проводник. Поднялась суета, все забегали и подняли галдеж. Папа впал в ступор и просто сидел, обхватив руками голову. Нашатырь, принесенный проводником, не помогал. Сознание упорно не возвращалось. Лицо у нее заострилось и казалось, что она просто спит.

Минуты тянулись в сознании отца вечностью. Он готов был променять все блага мира, лишь бы его жена сидела здоровая и румяная. Тут, рядом с ним. Чтобы ее щеки розовели от смущения, алые губы улыбались, а нежные руки, которые теперь безжизненно свисали с полки поезда, снова обнимали его за шею.

Он молился Богу. Воспитанный в комсомольских традициях мужчина, как ребенок, обещал себя хорошо вести, лишь бы его любимая осталась жива. Он бы молился всем богам, мирозданию, лишь бы только это помогло.

В купе вошла женщина. Не молодая и не старая. Про таких людей обычно говорят, что это человек неопределенного возраста. И внешность у нее была самая обычная. Встретишь в толпе – и не заметишь, забудешь лицо как одно из сотен тысяч.

Лишь глаза являли собой разительный контраст с заурядной внешностью. Глаза казались практически бесцветными. Они были словно зеркало. Отражали мир, но не имели своего оттенка. Глядя в эти водянистые глаза, люди ощущали смутную тревогу, ведь им казалось, что эти глаза видят все.

Она решительно подошла и села рядом с отцом. Он не особо обратил на это внимание, пребывая в горестном ступоре. Подошел проводник и объявил, что на следующей станции их высадят с поезда и транспортируют в ближайшую больницу.

Женщина, сидевшая рядом, сказала, глядя в окно:

– Свет жизни угасает в них обоих. Я вижу, как горит фитиль в каждом человеке. В тебе он горит ярко и яростно. В ней, – она кивнула на маму, – еле тлеет, как светлячок, попавший в паутину. А ребенок силен. В нем есть божественный огонь. Он пришел в вашу семью, чтобы сделать мир лучше. Я обязана ему помочь. Отойди, подпусти меня к ней.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.