Татьяна Маркова: Не покидай [СИ]

— Мама? Мама, где ты?

Тишина.

— Тише, девочка моя, тише.

Всхлип.

— Мама, это ты? Мне страшно!

Рыдание.

— Доченька, я здесь, с тобой. Успокойся.

Еще один всхлип.

— Мама… Мама? Мама!

— Слава, — кто-то аккуратно тронул меня за плечо, и я подняла голову. Степа. Ну кто же еще может меня будить? — Слав, вставай!

— Степ, уже утро?

— Ну а ты как думала? Я скоро завтрак приготовлю, иди-ка, умойся! — приказным тоном сказал пушистый шарик и исчез. Я немного растерянно посмотрела на стол, за которым уснула. Эх, и такое уже не в первый раз случается. С мыслью о том, что меньше надо читать различных книг по травоведению и исторических талмудов, я пошла умываться.

Кстати, давайте познакомимся. Зовут меня Станислава, этой зимой мне исполнилось семнадцать лет. Живу я около деревеньки Нижние Пруды. Откуда название? Не знаю. Среднего роста, рыжеволосая, зеленоглазая. Для некоторых людей этого достаточно, чтобы записать меня в ведьмы. На самом деле, я не ведьма, а простая травница, даже не закончившая обучения. Но ведь об этом деревенским жителям знать необязательно, верно?

Степка, мой домовой и, по совместительству, мой самый лучший друг. Он-то и составляет всю мою семью. Не считая Барсика и каких-то там родственников, которые вроде есть, а вроде и нет. Кстати, Барсик — это моя любовь! Единственный представитель братьев наших меньших в моем доме. Остальные почему-то не приживаются. Итак, Барсик — огромный черный волк, названный таким именем в силу своего очарования. Какое очарование у волка? — спросите вы. Его шелковистая шерсть, черная будто ночь, царственная осанка, а самое главное — глаза. Таких печальных глаз я никогда не видела. Некоторые говорят, что у животных нет выражения на мордашке. Это не так. Они умеют улыбаться, грустить, радоваться, смеяться. У Барсика, когда я его встретила впервые, было какое-то отчаяние в глазах, какая-то обреченность. Постепенно все ушло, осталась лишь печаль. Словно он надеялся на что-то, но это не произошло.

Когда я вошла на кухню, Степик сновал туда-сюда, доставал из печи пирожки и складывал их на тарелку. Я присела на краешек скамьи, но отлынивать мне никто не дал.

— Слав!

— Иду, Степа!

Я привычно стала накрывать на стол. Расстелила скатерть, расставила посуду, помогла домовому водрузить на стол самовар и огромное блюдо с пирожками. Рядом со столом я поставила миску специально для волка. Едва мы сели завтракать, как раздался стук в дверь.

— Станиславушка, выручай! Нет сил моих боле!

За дверью стояла жена старосты. Ее я узнавала уже по звуку шагов. Эта не очень приятная в общении женщина часто пыталась меня подловить на чем-нибудь этаком. А все из-за чего? Из-за моего нежелания выйти замуж за одного из ее сыновей!

— Сейчас, госпожа Мая, — откликнулась я, подходя к двери. Барсик привычно скрылся в соседней комнатке. — Что случилось?

— Ох, Станислава, сын-то мой, Андрей, простудился! Вылечи его, сделай милость!

— Госпожа Мая… — я метнулась в избу и тут же появилась опять перед старостиной женой, держа в руке небольшую скляночку. — Вот, давайте это снадобье вашему сыну три раза в день по три капли. Через два дня поправится.

— Вот спасибо, — почти пропела женщина и легкой козочкой (главное, не сказать это вслух) помчалась в деревню. Интересно, меня на костре жечь не собираются?

Усмехнувшись, я решительно направилась обратно в дом с твердым намерением позавтракать. Сев за стол, я налила чай себе и Степке. Домовой плюхнулся рядом с самоваром и с видимым удовольствием стал наслаждаться чаем и пирожками.

Я с улыбкой смотрела на Степу и Барсика. Они для меня самые близкие существа. Если не считать одного вампира… Я встретилась с ним около десяти лет назад. Мои родители умерли. Как мне сказали, их загрызли волки. Помню, я стояла перед их могилой, ничего не видя из-за пелены слез. Вокруг стояли так называемые родственники, приехавшие неизвестно откуда. Стервятники. Они не знали, что я слышала все, что они шептали за моей спиной.

«— У малышки были богатые родители, — тихо говорила невысокая полная женщина, приходившаяся Станиславе двоюродной теткой. — Моя сестричка и ее муженек сколотили состояние на целительстве и боевой некромантии.

— Госпожа Милена, — перебила ее маленькая, сухонькая старушка. То ли бабушка, то ли прабабушка погибшего мужчины. — Вы же не будете возражать, если я возьму опеку над сироткой и ее наследством в свои руки?