Дарья Гайдай - Завернувшись в тёплый плед

– Тогда приступаем.

Все сели за стол, окунули перья в чернила и стали писать послания тем, кто когда-нибудь, возможно, увидит и прочтёт.

Что было написано в них – никто не знал, кроме тех, кто писал.

16.12.2019

Порфирьева Анна Константиновна, 25 лет. Праправнучка знаменитого врача. Закончила медицинский, но работать не стала. Поняла, что не её. Работала продавцом, флористом, менеджером, риелтором. Но не нравилось ничего. Зато прекрасно разбиралась в тканях, стилистике и моде. Всё подруги шли за советом: у Ани был совершенный вкус.

В этот вечер она достала из машины ёлочные игрушки, привезенные ею с дачи: мама отдала после долгих уговоров. Все равно лежали ненужные, а Аня их обожала с детства.

И началось волшебство: игрушка за игрушкой появлялись на искусственной пушистой ёлке. Остался последний шар. Он был каким-то необычным: мутно-белом стекле красовались снегири на веточках, гроздья рябины свисали с веток и много узорчатых снежинок. Аня подняла на свет шар и увидела тень: внутри что-то лежало. Потрясла. Любопытство взяло верх: она раздвинула края металлической крышечки с серебряной петелькой и достала шпилькой какую-то бумажку, жёлтую и шершавую. Перед тем как развернуть её, она долго смотрела в окно. И вдруг вспомнила, что очень любила шить платья куклам, что рисовала одежду в тетрадях на скучных уроках. Закрыла глаза. Улыбнулась воспоминаниям. Вспомнила, что в руках бумажка, от которой стало тепло и спокойно. Развернула. Красивым почерком было написано: «Мой друг! Помни: в жизни есть только две вещи ради которых ты и существуешь. Это ЖИЗНЬ и ЛЮБОВЬ. Они не живут врозь, они всегда вместе. Люби все, что ты делаешь, ибо ты и есть жизнь. Мечтай – это ещё одна ценность, которая есть только у нас, у людей. Пробуй и ищи себя – именно таким способом мы становимся лучше. Трудись, ибо труд делает человека не только нужным, но и счастливым. Лев Иванович Порфирьев.

16 декабря 1890

Аня подняла мечтательный взгляд, подошла к окну, где кружились в зимнем танце снежинки. Все стало понятно: не бежать от себя. Не ругать себя. Аня поняла, что на верном пути: да, она ищет себя, и это непросто. И она продолжит. И будет любить все, чем занимается.

– Спасибо, дедушка!

23.00, 31 декабря

– Смотри, какой снег за окном.

– Угу.

– А вон там, в окне напротив, гирлянда такая красивая. Посмотри!

– Угу.

– Что ты разугукался, как сова придурковатая. Ещё глаза давай выпучи!

– Да достал ты уже, Мурз.

– Я развеселить тебя ведь хочу, а ты…

– Иди домой, там твоя семья. Скоро двенадцать.

– Пойдём к нам, а?

– Нет. Я домой, спать. Под одеяло.

– Но как… Это же Новый год! Надо в кругу друзей и семьи.

– Семьи, дааа… Я хочу семью, но нет же никого, понимаешь?

– Я твой друг. Теперь.

– Друг, да. Но я хочу дома. Домовой все ж таки.

23.50

Домовой зашёл домой, тихо закрыл дверь. Он жил в красивой новостройке. Заселился почти весь дом, кроме пары-тройки квартир. Он пришёл сюда из дома, что был снесен. Ждал, когда мэр всех домовых устроит его в новое жилище. Дом дали, а вот хозяев – нет. А домовым плохо, очень плохо, если не о ком заботится.

Он лёг в свою кровать. Было грустно, было тихо вокруг. Всё замерло в ожидании волшебных ноликов на часах.

00.00

Вдруг в замочной скважине раздался скрежет: кто-то желал войти. Наш герой сел и замер: в квартиру вошли двое. Это была пара: молодой мужчина в колпаке гнома и с ним хрупкая симпатичная девушка. Её глаза были завязаны шерстяым клетчатым шарфом.

– А вот и сюрприз, Наташ, – он развязал шарф и снял его с неё.

– Где мы?

– Это наш дом, дорогая.

Наташа закрыла глаза. Домовой подошёл к ней поближе – его ведь никто не видел. Он почувствовал, как её сердце билось все чаще и чаще. Она открыла глаза: в её синих глазах был восторг и счастье. Она повернулась к мужу, сделала шаг навстречу, обняла его, шепча слова любви и благодарности: они так давно мечтали о своём уголочке.

Домовой стоял у окна, смотрел то на праздничный салют, то на свою новую семью. Его переполняло счастье и покой: теперь он нужен, теперь он точно дома.

(@ptaha. daha)

Мы залезли под плед.

Я упёрлась острыми коленками маме в бок. Ей было неудобно, но она улыбнулась. Обняла меня и положила поверх пледа холщовый мешочек с арахисом в скорлупе. Из телевизора пела про своего полковника Пугачёва, рядом переливалась огнями новогодняя ёлка.