Сергей Черныш - Предатель, или Умение выжить

Место дислокации части находилось на окраине маленького посёлка, значительная часть которого прямо или косвенно трудилась у нас в части. В части был свой хоздвор, свиноферма, коровник, птичник – всё это требовало ухода и кормов. Вокруг нас находились сёла и два небольших посёлка, потому вести к нам пищу было делом хлопотным и командование части старалось максимально задействовать свои возможности. К нам вела самостоятельная железнодорожная ветка, которая использовалась крайне редко.

Командир части был фигурой незаурядной. В гражданскую, его часть была отведена с линии фронта для отдыха и доукомплектации. Никому бы и в голову не пришёл бы манёвр, совершённый врагом, сложный маршрут и их атака была похожа на расправу палачей с жертвами. Выжили немногие. С тех пор наш командир, старался весь сезон проводить на учениях, готовясь к отражению возможной атаки. Он был далёк от политики, зато понимал, что только много раз испытанная,

16

слаженная боевая единица и является ячейкой армии. Потому он до максимума усложнял условия учений, добиваясь максимального эффекта, при этом сам носился по полигону как одержимый, подавая пример всему офицерскому составу. Эту атмосферу нагнетания вероятной угрозы ему удавалось поднять до максимального градуса, так что никого из нас ничего больше учений не интересовало. Так было и в тот раз.

Наша артиллерийская часть находилась на громадной лужайке посреди леса, где проходили плановые учения. Мне, как замполиту, была поставлена задача – следить за выправкой состава и за регулярностью плановых полит занятий. А как личному составу сохранить выправку, боевой дух, готовность исполнять свои обязанности здесь, где нет коммуникаций, где пыль в разгар лета, заставляет следить за своим внешним видом с особой тщательностью. И занятия в поле, под палящим зноем, – это не прохладные учебные классы в здании дореволюционной постройки. Не только рядовой состав, но даже офицеры, сбивались с привычного ритма, опаздывая на занятия, обременённые целым рядом новых проблем. Я хотел быть во всём примером, – потому подворотничок подшивал три, а иногда и четыре раза на день. Было сложно с глажкой, стиркой – особую заботу требовали сапоги. Даже идеально ухоженные, они вмиг покрывались пылью. Протирать их не имело смысла, так как пыль лишь размажется по гуталину и цвет поменяется на грязно – серый. Что говорить об уходе за обувью после дождя! К политзанятиям я готовился досконально. Когда – то я был на громадном сталепрокатном заводе – не мыслимых масштабов. Рядом с заводом стоял городок, где практически все жители работали на заводе, хорошо зная друг друга. Так вот парторг этого завода, проведя экскурсию по промышленному гиганту мне сказал:

– Ты видишь как стабильно и уверенно работает эта махина, управляемая людьми, каждый из которых досконально знает что должен делать и за что отвечать? Это и есть Советская власть.

Я хорошо запомнил те слова, соорудив из них основу, для построения занятий. Рядовой, сержант, прапорщик, младшие офицеры – должны чётко понимать – в чём именно должен проявляться их патриотизм. Патриот – водитель с автомобилем в плохом техническом состоянии – это

17

неосознанный враг. Да! Не меньше! А если тревога и нужно вести личный состав на место где идёт бой и где ждут помощи, а у него авто не заводится? Диверсант то же бы вывел автомобиль из строя, совершив то же действие, только сознательно. В чём разница? И суд для разгильдяя и врага – схож, по их вине погибли люди, не дождавшись подкрепления. Эта, проводимая мной, идея дала хороший результат, – каждый занимался порученным делом, переживая, чтобы его усилия не дали сбой. Немыслимое количество смазочных веществ – было гарантией, что ничего не заклинит, замки откроются, механизмы сработают. Наше расположение походило на муравейник, где каждый муравей видел чёткую цель и средства достижения её.

Сложнее было с объяснением международного положения. Это обширное поле для противоречивых рассуждений рано или поздно превратило бы занятия в диспут клуб и совсем не факт, что точка зрения партии преобладала бы. Моя позиция была предельно ясна и наглядна.

У служащего сильно болит живот и он, не рассуждая и ни с кем не консультируясь, бежит в санчасть. Если он не может идти – его несут в санчасть. Медработник не читает лекцию слушателям, что случилось и как будем лечить, он остаётся с больным наедине и в силу профессиональных знаний и опыта оказывает лечение. Мы верим нашей партии, парии, которая имеет множество международных институтов, которые досконально владеют информацией. Как врач, приписывает выздоравливающему таблетки и процедуры, так и к нам, высшее начальство, спускает методички, где чётко и ясно изложены итоговые выводы, которые мы должны усвоить как аксиому. Кто хочет стать международником, после армии – может поступить в специализированное учебное заведение, военное или гражданское, где его обучат этой профессии. Другое дело, я старался как можно доходчивее, на конкретных примерах, донести содержание материала.