Лина (Полина) Иванова (Андрукович) - Периоды

видела в монастыре человекоподоб
ных аистов, их прямые человечьи
бёдра были сильными, покрытыми
густым пушистым оперением бе
лым, а один был с рыжими пя
тнами. В монастыре мы мнет искали
компромат на некоего политика,
но нашли только белый хрусталь
ный шар и унесли его – на пам
ять. А цветы надо поливать, и я верн
улась: солнце освещало картинки на сте
не.

и это – то, что после
всего (и после Ангелов) —
это невозможно
вспомнить,
потому что
мы это не
забыли

18окт.14; низкий слой серых тёмных
облак близко к стеклу окна в
9 утра; в час дня (чуть раньше) скв
озь них белый солнечный свет пя
тнами широкими;

когда около 17-ти включила элек
тричество, это было уже выше и как
довольно грубая мягкая кисея
чуть смятая. Я такая же.

Я почти такая же..;

к вечеру, после того, как заглянула в
эл. почту, – способна только смотреть. В
голове разрушение; весь день не вых
одила, – домашнее «платье». Кому-то —
движение. Мне – дно и поверхность
покоя, пото́м «всё» (или «ничего», что одно
и то же) завтра тоже можно не выхо
дить (почти можно – может, поедем на
чердак, но друга моего не завнет не застанем, на
верное, его друг, которого провожать,
возможно, поедем, уез
жает в 21 час, а друг
только-только проинет приедет к этому
времени)

время не лжёт, время есть или нет,
непонятно. Будто кто-то о нём жнет лжёт;

отведать эту ночь на полный оборот
сна, отдать её себе, спать совсем, но
трудно забыть для этого об утре, когд
а какие будут облака? – подождать

подождать ещё час и заснуть (могла бы
и сейчас, енет но как-то неудобно)

снились цветы азалии (ама́
льрии, амальри́и, анамальрии)

19окт.14; проснулась в 9.15 – солн
це на абсолютно чистом бледно-
голубом. Так и было – подарил уч
итель нарисованные азалии
во сне – бордовые; густо-бордов
ые, тёмные; густо-бордовые на бл
едно-голубом.

Днём – не помню, в ко
тором часу, – смазанн
ое ощущение о смаз
анных облаках слое
м – этот слой ощущений в расслаб
ленной к вечеру голове, – в него пров
аливаешься

не поехали на чердак, как-то это бы
ло бы слишком беспокойно. Ещё
запах варёного лука днём от супчика
старой тёти отца, который я не ем, – вс
ё смешано, и открыта форточка.

Пара «миниатюр» (абстрактных), как
и вчера. На третью не хватает сосред
оточенности вечером, а, может, хват
ит, если я найду её в сига
рете при ветерке из форто
чки, немного.
Немного, как дыма всегда не слиш
ком много, сколько ни кури, а дру
зья сейчас, наверное, как раз пров
ожают друга моего друга, и что-то нео
пределённое в этом определении «м
оего»; или это только дополнение…

20окт.14; утром – на газонах и на крышах сн
ег (первый в городе), облака – светло-серая,
будто взбитая в мусс масса лёгкая, звон
ила другу, «как поживаете», – «да так…» – ве
сь день течёт с кры
ш, но воздух прозрач
ен, будто небо голубое, хотя оно белёсое,
чуть сероватое, но так и не опустилось
больше, – пустое, прозрачное, между неб
ом и землёй, – пространство слушает,
не верит, будто кто-то лэнет лжёт ему о вр
емени, – движение – кому-то другому нап
равлено, снет моё ли, чуждое ли, – рассказ
о нём обречён на бесконечность, а я путаю
сь сегодня в этом взбитом небе с разны
ми непонятно какими и чьими чувст
вами, дышу – ими

вечером, в темноте, неравномерный д
ождь

21окт.14; чуть неровное серое в 9 утра —
неровное за счёт материи. Сгустки
материи – лёгкие, мокрые, полупрозра
чные – дома́, деревья; и в небе тоже —
почти невидимые, – можно только ощ
утить глазами наощупь прикосно
вения; вчера лист А4 белый фиолет
ово-коричневой тушью и миниатю
ра, сегодня – пока что – миниатюра
фиолетово-коричневой тушью на бе
лом, тонированном в
серое обрывке – тоже «сгу
сток», но требовательны
й. Потом – второй такой же
почти. К 17-ти часам кое-где
расслоилось в небе – над нами дно
огромного серого ровного облака, на «го
ризонте» (над крышами на уровне де
ревьев) светлое облако, – из светлых обл
аков поменьше (как кажется), и всё
это изменяется, но очень медленно,
будто кто-то лжёт о времени; сде
лала рукописную книжку из обрыв
ков неудачного рисунка, в ней стран
ички скреплены степплером