Леонид Шевырёв - Хлеб из маргариток

– Мам, я поступил в ФИГНЮ!

– Я так и знала! Куда ты еще мог поступить!

– В Федеральный институт государственно-нормативной юриспруденции!

Ныне человеку мало родиться, надо ещё как-то активизироваться. А как? Над инженерами открыто смеялись. Однако от такого глумления был и плюс: полное отсутствие конкурса на технические специальности. Золотинка подсказала: иди в геологи.

– В геолухи? – визжал дядя Вася. – В грузчики иди! На стройку!

Архип туда примерно и пошел, однако, в бакалавриат по геологической специальности поступил. Благо, недобор был. Без той золотинки не знал бы, куда податься. Днём был занят – развозил на хозяйских «жигулях» по ларькам «Олимпика» жвачку и кока-колу, вечером почитывал. «Занимательную геологию» Обручева, «Путешествия за камнем» Ферсмана, потом и учебники. Молодёжь вокруг зубрила английский. У Архипа голова небольшая, но… ёмкая. Тоже осваивал. Основа образования и есть самообразование. Так вроде?

Кириллу того не надо. Ходил в малиновом пиджаке. На шее носил массивную цепь, говорил, золотую. За здоровье и трезвость стал близок к боссу, «державшему» округу. Иногда с Архипом пересекались. Архип затаскивал в очередной ларёк ящики с «фантой», а Кирилл монетизировал крышевание, пересчитывал «взнос» от продавца. Как тогда шутили:

– Под каким знаком вы родились?

– Я родился под знаком «Уступи дорогу»!

Однажды Архип его спросил, куда он дел «те» линзочки и винтики от приборов, что полные карманы набрал в университетском подвале. Кирилл засмеялся, скрывать не стал.

– Теперь можно сказать. Время прошло. Продал твоему отчиму Василию Геннадиевичу. Он у тебя ловкий. Составил смету на восстановление аппаратуры к учебному году, и – с ректората хорошо сгрёб. Договорняк, сам понимаешь… Будто все на черном рынке нашел. Хорошо получилось.

Архип теперь понял, отчего дома репрессии за бинокуляр прекратились.

Кирилл похвалил:

– Молодец, Архип. Не выдал. За мной не пропадёт.

Преподаватели в Университете знаний не спрашивали. Эти растерянные люди с копеечными зарплатами боялись потерять и те крохи, что имели. Их научные звания и степени обесценились. Каждый желающий мог за бабки прикупить любой диплом с правильными ВАКовскими печатями. Особенно это полюбилось тем, кто лез в политику. Весомо ведь, если выступавшего проименуют профессором и доктором каких-нибудь наук.

Ставки преподавателей напрямую связаны с числом обучаемых. Меньше студентов, меньше денег. Как при такой системе изгонять нерадивых и просто наглецов? Сохраняли всех. Между тем, кое-какие проблески в русской жизни появлялись. В Университете возникли первые компьютеры, первоначально у физиков и математиков. К тем ребятам можно было подойти, приглядеться к странным, всё время «зависавшим» штуковинам.

В девяносто четвертом в Городе Архипу часто попадался Лёня Голубков. Не в телевизоре, вживую. Иногда этот «не халявщик, а партнёр» проезжал с братом Иваном по Проспекту на экскаваторе с рекламой «МММ». Брат классно перебирал рычаги. Был в телевизоре и дядечка в очках. «Телемаркет» рекламировал. «Допустим, вам нужно купить или продать крупную партию товара. Конечно, можно самому искать клиентов, а можно (щелчок по клавише) и – «Телемаркет!». Он и потом был на экране каждую неделю. Вёл самодельную хреновинку «Сам себе режиссёр». Если звук отключить, хорошо слышится, что тоже про «Телемаркет».

Тётеньки с «Герболайфом»! Значки с призывом «Loose weight now». Не тётеньки, объедение.

Офицер. покупающий билеты очередной пирамиды. Ему пирамидальные красавицы:

– Вам какой процент, большой или маленький? А чай вам какой, цейлонский или краснодарский?

Офицер, вместо того, чтобы потребовать проценты максимальные, изрекал:

– Не большие и не маленькие! А чай – хороший краснодарский!

Патриот, значит.

Отец и сын рыбу ловят. Удочками. Сын мечтательно:

– А хорошо!

Отец:

– А что, сынок, хорошо?

– Да вот мы здесь, а денежки идут!

Оба спохватываются, достают калькуляторы и что-то прикидывают, отвернувшись друг от друга. Ну да, накопившиеся легкие проценты. Святое время! Казалось, что свобода и достаток на подходе. Романтический миг самого раннего капитализма, когда не понимали, что из забавного лелеемого всеми капиталистического щеночка вскоре вымахает кошмарная зверюга. Тиранозаврус рекс.

Однажды к экскаватору Ивана подошел отчим Василий Геннадиевич. Лёня Голубков выбрался из кабины навстречу. Оба привели на скамеечку. Лёня слушал, дядя Вася говорил и всё показывал вдаль. И что вдали такое интересное? Тут Лёня захохотал и хлопнул дядю Васю по коленке. Поладили, выходит. Заулыбался и Иван из кабины. Вот он и сам сполз к собеседникам, бережно придерживая пару пивных бутылок.