Екатерина Колесникова - Заячья душа

– Слава богу, Рита дышит. Только ты, Вера, молчи. Не дай Бог проговоришься, нас папа от души «помассажирует» по мягкому месту кожаным ремешком, – пригрозила Валя Вере.

– Я промолчу, но будет ли молчать Рита? Как ее уломать, чтобы она молчала в тряпочку? Как это сделать? – почти шепотом произнесла Вера.

– Что-нибудь придумаем, – заверила сестру Валя.

Сестры привезли Риту домой, положили на кровать, раздели и слушают внимательно ровное дыхание сестры. Они поняли, что Рита крепко спит, ее пушкой не разбудишь. Решили оставить ее, а сами побежали играть на площадку, футбол с мальчишками гонять. Разыгрались и забыли про младшую сестру. Вспомнили про Риту через два часа, побежали домой, сломя голову. Зашли и глазам своим не верят. Рита сидит на кровати спокойная, веселая и радостная.

– Как я сладко спала! Будто на празднике веселом побывала. Я кушать хочу, накормите меня, – мягко и ласково попросила Рита.

Вера достала наваристый суп из русской печки в чугунке и налила в глубокую эмалированную тарелку Рите. Валя отрезала толстый ломоть черного свежего хлеба, который испекла мама Зина. Рита ест живо и быстро. Сестры внимательно смотрят на Риту.

– А ты помнишь, что мы с тобой к соседу ходили в гости? – спрашивают сестры в один голос.

– К соседу? Нет! Зачем? Нет! – утвердительно мотает головой Рита.

Старшие сестры облегченно вздохнули, плечи расправили, спины выгнули, как гуси, и начали от радости Риту крепко обнимать и целовать.

– Отпустите, задушите вы меня. Хватит, – вырывается из крепких объятий Рита.

После этого случая Рита успокоилась, стала крепче спать, меньше по ночам кричать. Видимо, в мешке от сильного шока ее заячья душа стала просыпаться.

В дом заходит старшая сестра Валя, Рита спускается с печки с зареванными, опухшими от слез глазами.

– Наконец-то, пришла! Я тут одна сижу, жду. Куда ты ходила? У тебя, что плохая память? Мама запретила меня одну оставлять! Ты забыла? Я вся изревелась. Мне всего четыре года, а тебе десять, – выговаривала Рита Вале.

– Что с тобой стало, нежное создание? Подумаешь, посидела пять минут одна, не убыло от тебя. Я ходила к однокласснице Тамаре, повидаться. Она болеет корью.

– А что такое корь? – вытирая слезы, спрашивает Рита.

– Да откуда мне знать, я не врач. Чего ко мне пристала, как банный лист. Тамара лежит, как зеленый кузнечик. И все ее тело покрыто болячками.

Вечером за ужином Рита ни с того ни с чего начала рвать волосы на голове, причитая:

– Ой, мне больно! Не могу, помогите! – звала она всех на помощь и при этом прыгала и кружилась, как волчок.

– Перестать, уймись. Каждый день что-нибудь она выкидывает, – приходил в ярость папа Гриша.

– Дочка, что с тобой? – с тревогой в голосе спрашивает мама Зина.

– Мама, у меня внутри все горит, как будто там змей Горыныч сидит, и все мое тело от этого зудит, – как ненормальная кричит Рита.

– Сейчас возьму ремень и выпорю, честное слово! – не выдержав, кричит отец, хлопает дверями и уходит курить на улицу.

– Не кричи, дочь, меня в пот кидает от твоего крика, – и мама Зина пытается прижать Риту к себе.

– Не трогай меня, мне больно! – выражает протест дочка и продолжает чесать свое тело до крови. Следом за ней стали чесаться старшие сестры Валя, Вера и Настя.

– Ой, у меня на теле какие-то пузырьки выскочили, – объявила Валя. Они такие же, как у моей одноклассницы Тамары.

– Давай показывай свою красоту, – и мама тщательно стала исследовать эти пятна. Да это корь, – вынесла вердикт мама.

Обессиленная Рита лежит на полатях и ворчит на старшую сестру:

– Скажи, Валя, что тебе нужно было у Тамары? Зачем ты ходила к ней?

Теперь из-за тебя мы все зеленые. Это ты во всем виновата. Я ненавижу тебя, от тебя одни страдания. Дал же Бог мне такую сестру, которая только болячки в дом приносит.

Валя расстроенная лежала рядом и молчала. Она чувствовала себя действительно виноватой. Это она, Валя, принесла инфекцию в свой дом от подружки.

Корь две недели держала в своих крепких объятьях всю деревню. Долгих две недели дети всей деревни не выходили из дома. Рита лежала с высокой температурой, ее тело пылало от жара. Она постоянно находилась в бреду и не понимала, живая она или нет. Страшная и заразная болезнь держала ее за горло. Рита не могла ни пить, ни есть. Она не могла кричать, а только изредка стонала. В ушах у больной девочки стоял постоянный шум, как будто рой ос жужжал над головой. Перед глазами летали мелкие букашки. Все двигалось, шумело, трещало. Ей казалось, что она куда-то летит. Мама не отходила от нее, постоянно щупала лоб, ставила градусник, прикладывала мокрую тряпочку на ее сухие от высокой температуры губы.