Агата Колобанова - Не оглядывайся назад!

Собаки, которые летом жили в соседских дворах, а зимой – в таинственном месте, именуемом Большой Город, рассказывали, что автобус приезжает в другое место, и из него выходят люди. Но ехать надо долго.

Алька не подозревала, что настолько долго. Но теперь поздно было отказываться, назад ей уже не вернуться. Да и куда возвращаться? В нехорошее место, где она попала в ловушку и чуть было не стала добычей людей, которые убивали кошек? На озеро, где ее может поймать Вова? Или к самому Вове, в дом, пропитанный предсмертными страданиями и плачем?

Нет уж. Она будет лежать тут. И ждать. И выйдет вместе со всеми этими людьми в новом месте, и начнет там новую жизнь.

То впадая в оцепенение от духоты и жары, то приходя в себя, она ждала. Ждала, ждала, ждала… и дождалась.

Множество ног одновременно двинулось к выходу. Люди покидали автобус.

Подождав, пока толпа выйдет, Алька выскользнула следом.

«Вот оно, новое место, то самое, которое собаки звали „Большой Город“, сейчас увижу огромные дома…»

Но вместо домов были люди. Много, много, невероятно много людей, которые быстро шли куда-то по своим делам. Бесконечный поток движущихся ног.

Алька попыталась уступить дорогу одному человеку, и тут же чуть не попала под ноги другому. Испуганная, сбитая с толку, она металась, пытаясь избежать столкновения, пока, наконец, не выбралась на траву.

Газон. Газоны она уже видела. На газоны люди почему-то не ходят. Хотя на газоне лучше, чем на дороге: там травка.

Вот на этой травке она и устроилась, пытаясь прийти в себя. Духота и жара в автобусе не прошли для нее даром, во рту пересохло, язык казался большим и шершавым.

Лежа на газоне, собачонка слизывала с травы капли воды, чтобы хоть как-то заглушить мучительную жажду.

Жажда никуда не делась, но дышать все-таки стало легче. Усевшись на траву, собачонка, наконец-то, осмотрелась.

Забор. Длинный забор, над которым возвышаются кроны деревьев. А дальше…

Он был кирпичным. И, наверное, он был домом. Потому, что как еще назвать такое большое и кирпичное, с таким множеством окон, она не знала.

Огромный, до самых облаков. Наверное, они цепляются за его крышу. И еще один такой же. И еще. И еще. Сколько же их тут?!

Притихнувшая от величия открывшегося зрелища, она просто сидела и вертела головой. Дома, дома до самых облаков…

«Эй, ты чего тут расселась?» – окликнул ее незнакомый голос.

Сжавшись от страха, стараясь выглядеть маленькой и покорной, она обернулась.

Он стоял почти рядом. Огромный, могучий, прекрасный, грозный…

Склонив голову, он понюхал сжавшуюся от страха собачонку.

«Девочка. Хорошая девочка?»

«Хорошая, очень хорошая!» – горячо заверила его Алька.

«Хочешь в мою стаю?»

В стаю! В стаю с эти великолепным могучим красавцем!

«Хочу! Конечно, хочу!»

«Пойдем».

Пес развернулся и потрусил прочь, не оборачиваясь. Ему и не надо было оборачиваться. Тяжелое дыхание измученной жаждой Альки было слышно издалека.

«Пить, небось, хочешь?»

«Хочу».

«Хорошо. Покажу, где».

Впервые за долгие-долгие дни черная мохнатая собачонка не чувствовала себя одинокой и беззащитной. Так же, как когда-то следовала за человеком по имени Вова, шла она теперь за этим прекрасным могучим псом. Она не знала его имени, но это было неважно. Она уже любила его и верила ему безгранично.

Как же, оказывается, плохо быть одинокой! Как хорошо, что это закончилось!

Черная мохнатая собачонка жадно пила из лужицы и косилась краем глаза на огромного рыжего пса, который лежал неподалеку. Лежал. И ждал. Ждал ее!

Стая. Ее стая. Теперь она – часть стаи. Она больше не одна, с ней всегда-всегда будут другие собаки.

Ради этого стоило проделать страшный и тяжелый путь на автобусе из поселка в это незнакомое, странное место с огромными домами.

Она молодец. Добралась сюда и нашла себе стаю.

«Напилась?» – уточнил рыжий красавец.

«Ага. Еще бы поесть бы…»

«Идем, познакомлю кое с кем».

Все так же покорно, но куда более бодро, она двинулась за своим новым знакомцем. «Кое кто», это, наверное, остальная стая. Их будет много. Много собак – настоящая сила!

Вот сейчас, сейчас она увидит…

Но это же не собаки! Точнее, почти все – не собаки. Кроме одного серого пса.

«Это Шарик. И Хорошие Дети. Запомни их. Этим доверять можно. А другим – нельзя, тут еще и Нехорошие Дети есть. Опасные».

«Дети, это детеныши людей, а люди все опасные», – хотела ответить Алька. Но вспомнила как двое незнакомцев спасли ее от веревки на шее.