Агата Колобанова - Одиссея городского чуда. История II. Нашествие ангела

© Агата Колобанова, 2021

ISBN 978-5-0053-8059-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она сидела прямо на дороге, в нелепом светлом свитере. Ночью. Если бы не свитер, отсвечивающий в свете фар, была бы незаметна со своими длинными черными волосами.

Женщина. Сидит. На проезжей части.

Может быть, конечно, пьяная или что похлеще. А может быть и нет…

Все прочитанные истории про нападения на добрых водителей, остановившихся помочь попавшей в беду женщине, разом всплыли в памяти.

Но все же… все же…

Все же я дурак. Временами – дурак добрый. Поэтому остановился. Выглянул в окно.

Рядом с ней, бесформенной черной кляксой, темнел на асфальте силуэт. То ли раскиданные вещи, то ли чье-то тело.

«Помощь нужна?» – спросил я, выглядывая из окна.

«Да. Помогите, пожалуйста!» – развернулась она ко мне, не вставая. – «Собаку машина сбила. Собака еще живая. Надо к ветеринару. А никто не останавливается».

Вот так все просто. А я-то себе навыдумывал.

Вышел из машины. Подошел поближе.

Ну да. Пес. Здоровенный черный кобелюка сложносочиненного происхождения.

«Ты как?» – уточнил я у него.

Глухая, как и все люди, она не услышит ни мой вопрос, ни его ответ. Можно не скрываться…

С трудом, он скосил в мою сторону глаз.

«Плохо мне. Плохо. Пить хочу. А не могу…» – невнятно, низким, утробным голосом ответил он.

«Почему не можешь? воды нет?» – спросил я с надеждой, что моя страшная догадка неверна.

«Не глотается вода…»

Речь его «плыла». Так говорит человек после инсульта. Частично парализованный человек…

Он был слишком слаб, чтобы нападать. Слаб и достаточно вменяем. И все же – смертельно опасен для доброй девушки, которая пыталась его спасти.

Тощий, даже через кудлатую густую шерсть видно, насколько же тощий. Позвонки на спине – как гребень у дракона.

Обезвоженный.

А вокруг головы – лужица слюны. Слюны, которую пес не может проглотить.

«Девушка… эммм… Пес вас кусал? Лизал?»

«Не кусал. Лизал руки. А почему вы спрашиваете?»

«Сейчас я везу к ветеринару вас обоих. И если я прав, то после ветеринара лично вас быстро везу к врачу. У пса признаки бешенства».

Она уставилась на меня со злостью.

«Не хочешь помогать – не помогай. Умны нашелся, экстрасенс глаз-рентген!»

«Собаку везу к ветеринару. Есть возражения?» – с нажимом уточнил я.

«Нет…» – сбавила она тон.

«Тогда помогите погрузить и сопровождайте!»

Она не спорила. Помогла расстелить на заднем сидении мешок для мусора. Устроилась рядом с псом, которого я положил поверх мешка. Положила его голову себе на колени.

Добрая девушка. Добрая. И глупая.

«Анюта, вроде у тебя сегодня ночное дежурство? Везу к тебе пса. Задние лапы парализованы. Предположительно сбит машиной. Обезвожен. Из пасти течет слюна. Не агрессивный».

Ну вот, девочка-дурочка. Не веришь мне, поверишь ветеринару. Сегодня я спасаю не пса – он обречен и спасти его можно только от ненужных мучений. Я тебя сегодня спасаю.

Пронзительная, еще почти летняя, сентябрьская ночь совсем- совсем не подходила для таких печальных событий.

Но смерть никогда не оглядывается на погоду.

Пес говорил с трудом, невнятно. Слушать и понимать его было непросто.

«Лиса. Пришла лиса. Плохая. Звала играть. Лисы не играют с нами. А эта звала. Я пошел. А она напала».

Бешеная лиса. Неадекватная. С перепадами настроения от восторженного дружелюбия до вспышек агрессии.

Лиса, скорее всего, уже отмучилась. Но сколько успела покусать собак? Кого еще покусала? Кто полакомился ее останками?

Плохо. Эпидемию бешенства в окрестностях Кудиново не объявляли, я знаю точно. А она есть. И первый разносчик появился там не меньше десяти дней назад.

«Почему… вы сказали что он бешеный? Он же ласковый, просто ему плохо», – неожиданно подала голос девушка.

«Они не всегда агрессивные. Могут быть, наоборот, ласковыми. Поведение – не главный признак. Пес не может глотать, слюна течет наружу. При этом, когда пытается скулить, голос низкий и плывущий. Это признаки паралича гортани. А вот паралич гортани встречается при бешенстве».

«Только при бешенстве?»

«Не только. Точнее скажет ветеринар».

Она мне еще не верила. Но все-таки… все-таки начала сомневаться. А сомнения – начало осознания.

Что ж, уже хорошо.