Ольга Шипилова - Санитарная зона

– Ну, что же, – через минут пять начала Светлана, – я вижу, у тебя депрессия.

Переход на «ты» смутил меня, я героически сдержалась, хотя столь грубое внедрение постороннего человека в мою сокровенность было похоже на насилие, на надругательство.

– Что ты чувствуешь?

– Я?

Вопрос поставил меня в тупик: не потому, что был задан бестактным образом, а потому, что за все это время со статьей об изъятых органах впервые кто-то проявил любопытство к моим чувствам.

– Одиночество, я очень одинока, никому не нужна, меня использовали!

Я извергла из себя то, что все эти дни испытывала, чем надрывалась, о чем думала. Эмоции, наконец, нашли выход. Я посмотрела на лавандовые салфетки – не сработало – плакать никак не хотелось, хотелось злиться и кричать.

Светлана одобрительно кивнула мне, и я продолжила свою гневную тираду. Не знаю, зачем я доверялась ей. Это был обыкновенный человек, такой же, как и я, со своими проблемами и страстями, но тогда она была для меня иконой. Я точно стояла на коленях со свечой в руках, совершая свою первую в жизни исповедь. Нет, я не верила Светлане, как и в статью, которую писала, но мой разум заволакивал туман, я хотела верить хоть кому-нибудь, хоть в кого-нибудь.

– Алиса, ты чувствуешь расщепление? – вдруг неожиданно спросила она меня.

Не того вопроса ожидало мое истерзанное душевное состояние, но… Ответила я резко, скоро.

– Да! – для меня самой это «да» прозвучало облегчением, словно я ждала много лет уточнения своей половой принадлежности. Меня никогда не спрашивали о расщеплении, а я так этого хотела. Долгие годы я терзалась тайнами своего происхождения, точно тысячи червей пожирали меня изнутри. Во мне было то, что принадлежало отнюдь не женскому миру.

– Да! – я кричала. – Алиса! А – точка, Л – точка, И – точка.

– Давай уберем все точки, – ласково сказала Светлана, – просто Али.

– Да, – я выдохнула, наконец-то, «да».

– Али – это есть мужское начало в тебе, не бойся его, это твоя сила, гордость, напор, желание быть в этом мире, стремление иметь не только обязанности но и права.

Все, я ее любила! Она рассмотрела во мне то, что я сама боялась рассмотреть, более того, так смело произнесла вслух, назвав вещи своими именами. Мне стало легко. Я мужик! Борец! Я есть сила! Я есть стремление! Я есть свершение своих желаний! Кажется, психиатрия – это добро, недооценила я самую важную, самую значимую область медицинского познания человека.

Мне захотелось еще много ей рассказать, чувства бурлили во мне как кипящий бульон в кастрюле. Однако Светлана посмотрела на свои крошечные часики, которые прятала в кармане пончо, и сообщила, что сеанс подошел к концу. Мне показалось, будто я была угощена желто-белым тортом, должно быть, ванильно-лимонным. Сначала передо мной поставили все лакомство, потом, подумав, отрезали один кусочек, и, едва я к нему притронулась, отобрали и это. Я насладилась только крошкой. Но как же вожделенна она была для меня! Я непременно снова приду, чтобы опустошить предложенную мне тарелку.

Напоследок Светлана выписала антидепрессанты, которые я должна была купить сиюминутно в аптеке клиники, и назначила визит через два дня, но уже на групповую терапию, так как мне необходимо бороться с отстраненностью от социума, вызванного увольнением с работы. А также вручила направление на лечебную физкультуру. Я раскланялась, наговорила кучу нелепых комплементов и побежала с рецептом в аптеку. Жизнь налаживалась, я полюбила своего психотерапевта. Теперь я поклонялась психотерапии, а психоаналитиков возвела в ранг святых, несмотря на то, что религия до сего момента была от меня так же далеко, как и лечение души. Мой Али, нашел выход в свет не только в виде псевдонима, но и в качестве второй половинки человеческого существования, а это было важнее предубеждений.

Накануне визита на групповой сеанс мобильный аппарат, молчавший долгое время, подал жалобные сигналы. Я лежала на кровати под капельницей, досчитывая последние янтарные капли, которые должны были освободить мое тело от ненавистной системы. Целых два дня я ждала встречи со Светланой и трепетала от невыносимости того, что познакомлюсь с подобными себе. Все физиологические болезни я отмела за одну бессонную ночь, уверовав в психосоматику. Теперь никто никогда меня не переубедит: болезни кроются исключительно в голове. Мои одногруппники по психотерапии не находились в этой больнице, брали платные сеансы, тем интереснее они являлись для меня.