Ян Утесов - Времена осени

На самом деле я не из тех, кто устраивает сцены, поэтому в ответ просто поинтересовался о размере выходного пособия. Убедившись, что суммы хватит на ближайшие месяца три-четыре, я попрощался и вышел из кабинета.

Последующие две недели я ходил на работу с чувством не знакомой до этого легкости. Когда терять уже нечего, боязнь не соответствовать ожиданиям людей вокруг пропадает, и я сбросил пару килограммов статического напряжения. Я стал более улыбчив и приветлив с коллегами, видеть которых оставалось менее десяти рабочих дней.

В мой предпоследний день я по обыкновению спустился в столовую на обед один. Не замечая меня, за столик неподалеку подсели Игорь и Вадим, старшие редакторы из моего отдела. Они принялись за еду и начали обсуждать, какой фотоаппарат лучше купить, как сэкономить на оплате парковки и кого будут повышать. Внезапно я услышал свое имя в их разговоре.

– Уволили? – удивился Игорь.

– Да, завтра его последний рабочий день. Мне рассказала Света.

– Это из-за истории с мессенджером?

– Не только. Мне кажется, он слишком ушел в свои странные проекты, они почти ничего не приносят.

– А как он ответил тогда Егору, помнишь? Есть за что увольнять.

– Да… я думаю, что это продавил Денис.

– Стопудово.

Они встали из-за стола и понесли подносы. В горле возникло неприятное ощущение, будто захотелось сплюнуть все то, что я только что о себе услышал.

Пока я прокручивал в голове все эти события, чайник успел вскипеть и остыть. Я снова пошел на кухню поставить его.

Если честно, то я плохо себе представлял, что делать дальше. Последнее время мной владело желание «уйти под радар». Пропасть с мониторов многочисленных наблюдателей, удалиться из вечно высасывающих время соцсетей и чатов. Запереться дома, а может, наоборот, проводить дни, шатаясь по городу с записной книжкой в руках. Переехать в другую страну.

Я достал телефон и зашел в раздел «спам» своей почты. Там было множество рекламных сообщений о дешевых полетах и вариантах размещения. Вскипел чайник. Я насыпал пару ложек растворимого кофе, залил кипятком и приятно вдохнул аромат пережаренных зерен, из которых в результате нескольких циклов термической обработки удалили процентов 97 жизни. Сел в удобное кресло из ИКЕА – гордость и верх уютности моего жилища – и начал просматривать варианты поездок, наслаждаясь теми тремя процентами жизни в черном напитке, которые я условно оставил в его распоряжении.

Раздался звонок. Домашний телефон. Гм, странно, кто бы это мог быть – не так много людей знают этот номер…

– Слушаю.

– Ян, это ты? – это был Алекс, мой школьный друг.

– Да.

– Что-то тебе не дозвониться на мобильный. Дружище, с Днем Рождения тебя! – весело прокартавил Алекс. Он картавил еще со школы, но в его случае это не раздражает, а наоборот, располагает его собеседников к нему. – Всего тебе самого-самого! Что-то ты пропал куда-то, как ты вообще?

– Спасибо, Алекс, рад слышать! Да потихоньку, все хорошо, по-старому. Как ты? – я глотнул кофе, стараясь сделать это тише, не очень заметно для собеседника.

– Все отлично, весь в делах, семья, работа, сам понимаешь… Надо нам как-нибудь обязательно встретиться, когда ж мы с тобой виделись последний раз?

– Лет… семь назад. А, или восемь.

– Мда… надо обязательно на днях пересечься.

– Конечно, – ответил я, прекрасно понимая, что это не произойдет еще лет восемь.

– Договорились, сигналь, как будешь свободен!

– Хорошо, ты тоже. Пока!

– Пока.

Повесив трубку, я сделал еще один глоток уже остывающего кофе. Алекс всегда учился лучше меня и был более жизнерадостным. Сначала я завидовал ему, потом перестал. Пока что он отлично реализовывал то, что я назвал бы программой «Успех в жизни – версия 1.0». Он окончил лучший экономический институт страны с красным дипломом. Поступил на работу в ведущую международную консалтинговую фирму. В двадцать пять женился на девушке, в которую был влюблен еще в институте. Теперь у него было уже двое детей, Лиза и Саша, квартира на Кутузовском проспекте, дача на Новой Риге, частые командировки в европейские страны и отличные перспективы. Я не виделся с ним восемь лет, но знал все это из социальных сетей. Хотя, может, все это было лишь разноцветной инстаграм-ширмой в отличном качестве, за которой в реальности пряталась совсем иная картина. Но его бодрый голос говорил о том, что вряд ли в его случае медиа-копия сильно отличалась от оригинала.