Надя Бирру - Прощальная прелюдия, или Прогулка под дождём

– Да-да!

– Владимир Николаевич!

– Что там?

– Пришли к этой… к Лизавете-то.

Через минуту посетительница уже сидела в кабинете главврача.

– Ну, как вас зовут?

– Оля… Ольга Александровна.

– Я вас, Ольга Александровна, старше порядком, так что, если не возражаете, то будьте просто Оля, согласны?

Она кивнула, с некоторым удивлением разглядывая сидящего перед ней мужчину в белом халате. Седой, в очках, а такой красавец! Она улыбнулась, свободнее располагаясь в удобном кресте и уже не жалея о предпринятом путешествии.

– Так. А кем вы ей приходитесь?

– Лизе? Подруги. Вернее, раньше были. Я её давно не видела.

– Как давно?

– Ну-у, – Ольга сморщила лоб и принялась водить по нему пальцем как-то по-детски и довольно беспомощно. Доктор видел, что она просто не может сосредоточиться, и решил помочь.

– Пять лет, вот сколько, – тут же выпалила Оля и удивлённо взглянула на доктора. Тот рылся в бумагах.

– Да? А что же вы теперь надумали… Простите, сколько вам лет?

– Мне? Двадцать семь… двадцать восемь!

– А Лизе?

– Тоже около этого, она немного помладше.

– Ясно. Что же вы – пять лет не виделись, а теперь решили посетить? И как вы узнали…

– Она мне записку прислала. А что с ней? Что-нибудь серьёзное?

– Оля, – Владимир Николаевич снял очки. Большие карие глаза в окружении сеточки морщин смотрели не строго, но со значением.

– Да? – откликнулась она, почему-то сразу проникаясь доверием и сознанием того, что этого человека надо слушаться.

– Давайте пока решим так: вы сейчас ни о чём не спрашивайте, а сами как можно откровеннее отвечайте на мои вопросы. И подробнее, не стесняйтесь – всё важно, ведь речь идёт о жизни человека. Вы сказали, что получили записку. О чём она?

После разговора, который продолжался с глазу на глаз около часа и изредка прерывался телефонными звонками или минутным погружением доктора в его записи, Владимир Николаевич лично проводил Олю до двери бокса и попросил:

– Потом опять ко мне, так?

Та кивнула и толкнула дверь.

– Сильнее, – посоветовал Владимир Николаевич.

За дверью голос был услышан и узнан.

– Доктор, кого вы там ведёте?

Дверь отворилась, и в палату, близоруко щурясь, вошла Оля.

– Ты? Вот так-так! Привет, не ожидала! Сколько ж мы с тобой не виделись?

– Год и два месяца.

– Серьёзно?

– Нет, просто так сказала.

– Врёшь?

– Вру.

– Но ты сама надумала прийти?

– Сама. А ты рада?

– Ну, я рада, да.

– Ещё бы! Не скажешь же ты, что не рада, если я уже пришла?!

– Ну, и что рассказывать?

– Что хочешь, а можно ничего. Я и так всё знаю. Я слежу за тобой.

– Следишь?

– Да, и веду на тебя досье.

– Опять врёшь?

– Не знаю.

Из записок врача:

«Поскольку открытий в ближайшее время не ожидается, то меня интересуют только вечные вопросы: что есть истина? разум? взаимодействие человека и общества, человека и природы. Нарушение этих значимых связей – с обществом, природой – является, по моим наблюдениям, факторами риска – к проблеме суицида. Жизнь и смерть… переходный процесс – старость.

Ещё – познание самого себя. Это тоже вечная тема.

Обратимся к сиюминутной жизни. Наконец-то объявился человек из прошлого. Это я опять о Лизе. Оля. Она меня спросила:

– Скажите, а как я должна с ней разговаривать?

– Да так, как сочтёте нужным.

– Нет, я имею в виду – наедине? без свидетелей?

– А вам нужны свидетели? (кстати, этот бокс – под постоянным наблюдением, но об этом в моей клинике знают только трое; в нашем деле без секретов нельзя).

– Нет, просто… может, так положено.

– Нет. В данном случае – нет. Но если вы хотите…

– Ну, что вы! Я просто поинтересовалась.

Однако мне показалось, что она чувствует себя неуверенно. Колеблется или даже чего-то боится. Для себя: я не должен безусловно доверять её словам. Она показалась очень старательной, но интуиция и опыт говорят мне, что такое поведение более характерно для человека, который знает больше, чем намерен сообщить. Впрочем, пять лет, и свидание в таком месте, – могу и я ошибаться!

Ольга расхаживала по небольшой палате, избегая смотреть Лизе в глаза. Разговор не клеился, да и не было желания его «клеить» у обеих сторон. Лиза просто лежала, наблюдая, как её подруга с наигранным оживлением хватается за различные предметы, извлекает какие-то бумажки, что-то говорит, говорит…

– Ой, а это что? – вдруг спросила Оля.

Лиза приподнялась, взглянула – в руках у Ольги была фотография, извлечённая из книги. Щурясь, она поднесла её к глазам.