Татьяна Кветачка - Женские истории

– Ага. Спасибо. А что это? – не удержалась Аленушка, вдыхая чудесный аромат.

– Для тебя приготовила отвар, чтобы очистилась ты от тревоги и шума стороннего. Вот черпай и пей по глоточку.

Бабка Василина поставила перед ней голубую чашечку маленькую, чуть больше наперстка, и сама присела рядом на стул.

– Горько, – сморщила носик Аленушка.

– Горько, – согласилась бабка Василина и вздохнула, – пей, милая, пей еще.

Отвар сильно горчил. Пить его было очень неприятно и даже невозможно, потому что горечь оседала на горле и вызывала кашель.

– Не могу больше, – умоляюще произнесла Аленушка и снова закашлялась.

Бабка Василина вздохнула, встала и прошла к старому полированному шкафу с облупившимися углами. Она открыла дверцу и достала оттуда белый красивый рушник с вышитыми на нем яркими цветами, пяльцы, нитки и иголку.

Молча подошла к столу и снова села.

Цветы на рушнике пестрили разноцветьем. Они были выполнены в разных техниках, но гармонировали друг с другом. Словно хоровод волшебный вели они разными узорами. Глаз не отвести от такой красоты.

– Бабушка Вася, как красиво! Это все вы? – всплеснула руками Аленушка, восхищаясь.

Ее глаза горели. На губах играла улыбка.

– Пей, милая. Пей, – только и ответила бабка Василина.

Аленушка зачерпнула отвар и выпила залпом. Вкус был горький, но уже не столь сильно. Терпимо.

Она опустила чашечку снова и перемешала ею травки с лепесточками. Потом снова зачерпнула и выпила.

Сладкий вкус был настолько приятен и нежен, что Аленушка прищелкнула языком от удовольствия.

– Сладко, – удивленно сказала Аленушка и посмотрела на бабку Василину.

Та невозмутимо вышивала красными нитками цветок. Лишь едва заметно улыбнулась и опустила голову еще ниже.

– Бабушка Вася, я же пришла к вам с вопросом одним, – допивая сладкий густой отвар, сказала Аленушка.

– С вопросом? Всего-то, – посмотрела на нее бабка Василина.

Ее болотного цвета глаза блестели и улыбались.

– Да. Мне мама сказала, что наш Род когда-то потерял Счастье Женское. А вы знаете где его можно найти? Помогите, если знаете где. Я очень хочу найти его и подарить своей маме. Намучилась она уже со своей судьбой горькой.

– А знаешь почему горькая судьба у нее?

Аленушка замотала головой из стороны в сторону.

– Потому что поверху волшебный отвар пьет, вглубь не ныряет, не пробует перемешать все травушки, лепесточки, чтобы целебные свойства соединить и жизнь сладкой сделать.

– Не понимаю… А Счастье Женское…

– Да что ты заладила счастье женское, счастье женское. Никуда оно не терялось, а брошено было и еще сверху притоптано прабабкой вашей. Мирославой. Гордая была она и своенравная, – недовольно вскрикнула бабка Василина и отложила вышивку.

Аленушка ничего не понимала. В ее глазах заблестели слезы и краешек губ начал подергиваться. Она шмыгнула носом.

– Тоже будешь слезы горькие лить и на судьбу жаловаться?

– Нет. Я понять хочу куда мне идти, чтобы найти наше брошенное Счастье Женское, – всхлипывала Аленушка.

– Ты уже пришла, милая. Уже пришла, Аленушка. Мама твоя, тетка твоя Алиса, бабка ваша Ольга все поверху пили, всю горечь пособирали. А ты умница Аленушка – глубже зачерпнула. Не испугалась. Не поленилась. Сладко было тебе?

Аленушка, едва понимая, о чем говорит бабка Василина, кивнула.

– У каждого Рода есть все, чтобы жить в любви и счастье. Каждому Роду даются все благости мира. Все благословенны Творцом.

Так и вашему Роду дано было.

Вот этот рушник передавался из поколения в поколение.

Каждый цветочек – это женщина вашего Рода.

Каждый цветочек вышит с любовью и в счастии.

Этот рушник и есть Женское Счастье Рода.

Его Хранительницы берегли и им благословляли родившихся девочек. Рушник передавали старшей женщине в Роду, и она была Хранительницей его.

И все бы хорошо, но Мирослава, прабабка твоя, влюбилась в женатого и блудить начала, что не благословляется Родом. Ей черед выпал Хранительницей быть, но стал вопрос: вернуться в Род и отсечь связь с женатым или передать рушник другой женщине и быть исключенной из Рода.

Мирослава разозлилась, выкрала рушник и убежала вместе со своим любовником.

Долго они блуждали в миру, обижал он ее много, слезы горькие лила она и днем, и ночью.

Клясть Мирослава свою судьбу стала и Род свой. Когда любовник бросил ее и к другой ушел, она со злости выбросила рушник, еще и потопталась на нем от обиды.