Юрий Любушкин - Указом награждать не предусмотрено. Проза XXI века

В пограничники? Что ж, пожалуйста… И военком на призывной комисссии не возражал, только спросил у Никиты:

– А как же университет при ваших-то способностях? Не пожалеете?

И начальник городского ОСОВИАХИМа написал ходатайство – в погранвойска. Уж кто-кто, а он знал об истинном призвании парня. Он-то в свое время и предложил первым подарить Никите при выпуске породистого щенка. В коридоре Никиту догнал один из братьев Сычевых, Николай.

– Товарищ лейтенант, если будет возможность, к нашим, пожалуйста заедьте. От Москвы же рукой подать до нашей деревни. Да вы и сами знаете… Для отца с матерью – настоящий праздник будет. Сами понимаете. Да и встретят как родного.

– Постараюсь Николай, обязательно постараюсь. Только с чего это ты меня в звании повысил?

– А ни с чего, – заговорщески подмигнул ему один из лучших сержантов на заставе, – я сегодня, перед сдачей дежурства, когда телефонограмму из отряда принимал о вашей командировке в Москву, услышал от дежурного по отряду такую новость, не для записи: пришел приказ о присвоении вам досрочно звания лейтенант. Сам нарком приказ подписал. Вот так-то. Поздравляю! В Москву поедете уже с двумя кубарями.

Вот тебе и раз! Даже не верилось. Сюрприз за сюрпризом… Дед бы точно, доживи он до этого дня, был бы на седьмом небе от счастья за любимого внука. Частенько он маме не без гордости говорил:

– В Большаковых Никита пошел. Наш корень! Наш… Глянь на него – вылитый отец.

Мать словно током пронзало «вылитый отец». И чем старше становился сын, тем больше и больше походил на своего отца. Поэтому, как ни крути, а корень их точно, Большаковский. Тут не поспоришь. И наверняка после дедовских слов мам слезу украдкой смахнет и будет потом лежать на своей постели, не смыкая глаз всю ночь, уставившись в белое пятно от уличного фонаря на потолке. И будет всю ночь напролет беззвучно реветь в подушку, мокрую к утру от слез. Эх, мама, мамочка, родная… Ну уже теперь скоро, совсем скоро, свидимся. Каких-то два денька, моя дорогая и будем вместе. И радость будет нежданная, как снег на голову. Ну, здравствуй, сынуленька! Здравствуй мамочка!

Тут же на стене коридора – красочный плакат. На нем во всей красе и блеске младший лейтенант Большаков с Ледой зорко всматриваются вдаль, а за спиной у них крупным планом оба брата-близнеца Сычевы с серьезными лицами несут службу в дозоре. Что ни говори, а оба брата службу ревностно несут. Им есть с кого пример брать и на кого равнятся. Все их старшие братья командиры РККА и не просто командиры, а герои-орденоносцы. Поэтому и младшим Сычевым никак нельзя ни в чем отставать. Вот потому на заставе, да и считай во всем отряде, они лучшие из лучших… Красивый плакат, броский. И надпись на плакате соответствующая: «Равнение на лучших!» Ну и так далее. Замечательный плакат! Хоть и не тщеславен был Никита, но под сердцем каждый раз екало, когда он проходил мимо плаката. Еще бы! На всю страну прогремел. Теперь в любой пограничной казарме, в любом клубе и в каждом штабе этот красочный плакат на самом видном месте: «Равнение на лучших!»

– Заходи! – навстречу ему из канцелярии шагнул его лучший друг, политрук заставы. Про таких как он, несмотря на все его молодые годы, можно с полной уверенностью сказать «слуга царю, отец солдату…» Не ошибешся. И у него просьба только одна: будет возможность – заедь к деду с бабкой в деревню под Вязьмой. Адрес такой…

– Не надо, не пиши, – Никита прервал друга. – Я помню.

Не раз и не два рассказывал ему лучший товарищ о бабке с дедом, о родной деревне, милом русскому сердцу прекрасном уголке. О неспешной реке с плавными изгибами, вдоль которой раскинулась деревня, о лесе, который подступает к реке с обоих берегов («А грибов там, Никита, видимо-невидимо, а ягод!») и об утренней зорьке вместе с деревенскими мальчишками («Поверишь, рыба так и плещется, словно просит сама, чтобы ты ее поймал поскорей…») – это особый рассказ. Заслушаешься. А какие там туманы, густые-прегустые, как молоко, в двух шагаш ничегошеньки не видать, и как поют на рассвете петухи, один голосисте другого, встречая красное солнышко – слушать – не переслушать. Хоть товарищ Никиты тоже городской житель, но каждое лето на каникулах проводил в деревне у стариков, куда съезжались и его двоюродные братья. А для деда с бабкой каждое хоть и хлопот прибавляло: «Вона скоко внуков из города понаехало! – охали деревенские кумушки, – Цельная орава!» – было, несомненно, особым праздником. Это были сладкие хлопоты. Да и не хлопоты это. Отнюдь. Радость великая – это уж точно. А если просторный добротный дом наполнялся задорным детским смехом внучат, это еще и счастье добрым людям полной чашей. Не каждому такое дано.