Галина Врублевская - Бабочки в цифровом музее

– Понимаю: муж, свекровь… – высказал Поэт догадку. – Ну ладно, пусть будет сквер. А я решил сделать тебе подарок: свои стихи!

Поэт помолчал, затем достал из спортивной сумки самодельный блокнот в зеленоватой обложке, полистал его. Листки стихов, распечатанные на компьютере и скрепленные степлером, веером прошелестели перед лицом Полины.

– Даже не знаю, смогу ли я такой подарок принять. – Полина сразу подумала о своём ревнивом муже. Однако взяла в руки блокнот – и тут разглядела на зелёной обложке написанные почему-то карандашом слова: «Стихи Константина Симонова».

Полина раскрыла первую страницу: «Жди меня, и я вернусь/только очень жди…».

Лёгкое разочарование отразилось на её лице: действительно, Симонов.

– Это стихотворение я знаю, спасибо.

Полина, чуть шевеля губами, прочитала про себя стихотворения на следующих страницах. Все они оказались ей незнакомы и слегка шероховаты по форме. Возможно, из ранних стихов Симонова. Она уже почти закрыла блокнот, Но Поэт остановил её руку:

– Прочитай последнее – я его сегодня утром для тебя сочинил. И все остальные стихи мои, кроме первого. Я же знаю, что у тебя муж и всё такое… Поэтому замаскировал сборничек под Симонова. – Влажная чёлочка на лбу Поэта поднялась дыбом.

Полина с лёгкой улыбкой прочитала посвящённые ей строки:

Весёлые искорки промелькнули в её глазах:

– Спасибо, конспиратор ты мой! И прощай!

– Лучше – до свидания! Я ведь буду приезжать в Питер к родителям! А может, меня ещё и не примут в Литинститут.

– Обязательно примут!

Поэт проводил Полину до автобусной остановки. Они постояли рядом, подержались за руки, но на большее не решились. Подъехал автобус, Полина вскочила в салон и помахала Поэту уже через оконное стекло.

Со временем мимолётное знакомство с юным Поэтом превратилось для Полины в романтическое воспоминание. Самодельный сборник стихов она поставила на полку книжного шкафа и вскоре забыла о нём.

После трёх месяцев регулярного хождения в бассейн Полина окрепла и вернулась к своим обязанностям. Первое время, гуляя с Федюшей в сквере, она ещё оглядывалась по сторонам, выискивала глазами Поэта, но скоро это невинное приключение забылось совсем.

Для Антона эти месяцы тоже стали особенными. Занимаясь с малышом, он привязался к ребёнку, а когда сын подрос, охотно стал проводить с ним свободное время. Он водил его на те же аттракционы в парке, куда в студенческую пору они ходили вместе с женой: на колесо обозрения, на цепные качели, на головокружительные «тарзанки». Больше внимания стал уделять и жене.

Казалось бы, жизнь семьи наладилась, Полине только хотелось, чтобы Антон сменил работу, ведь у него имелся диплом инженера. Но, проработав несколько лет кровельщиком, Антон не хотел иного. Начальство жилкомсервиса его ценило, шло навстречу, давая при случае отгулы, а высоту он любил.

Он сам и вывел раз сына-подростка на крышу – показать ему красоту города сверху, – но сын превзошёл отца. С группой ребят заделался руфером, прыгающим по этим самым крышам, – и вот трагический исход: погиб в пятнадцать лет.

Полина винила мужа в гибели сына, тот и сам считал себя виноватым, что не заметил опасное увлечение ребёнка, не заметил, как горели глаза мальчика, когда отец с лёгким хвастовством рассказывал о своей работе. От безутешного горя Антон запил и вскоре был уволен с работы. Какой кровельщик под градусом! Позже устроился посредником на выездной торговле, оказался предоставлен самому себе и скатывался всё ниже. Когда он возвращался домой, от него всё чаще попахивало перегаром или водочкой – он называл эти следы «издержками заключения сделок». Видимо, бутылка водки в иных случаях становилась смазочным материалом.

Шумные разбирательства, скандалы, возрастающая неряшливость двойной нагрузкой ложилась на Полину – мать, потерявшую ребёнка. У неё не было «лекарства», как у Антона, и её страдания шли прямо через сердце, иссушая её. Она заметно постарела от горя и выглядела почти анорексиком – без груди, ввалившиеся щёки и ранние морщинки, бегущие от носа к губам. Если бы не помощь Татьяны Ивановны, Полина могла бы и в психушку попасть! Но с той поры, как удалось освободиться от Антона, оформить развод, жизнь её стала налаживаться. Она даже поправилась на несколько килограммов, так что и щёки её округлились, и сгладились едва обозначенные морщинки на лице. Однако оставалась болезненная стройность фигуры, которой могли бы позавидовать и профессиональные фотомодели!