Мария Булатова - Чужие голоса

– Как тебя зовут?

Она смеётся. И её глаза смеются тоже. Я невольно улыбаюсь. Как я соскучился по звенящему смеху. У меня перестаёт болеть голова, и улучшается настроение. Я безумно радуюсь этому. Но отчего эти гости такие редкие?

– Я Настя, – она останавливается возле комнаты. И как только поняла, что там дверь? Я хватаю её за руку. И сердито качаю головой.

– Не ходи туда. Поняла, Настя?

Она кивает. Я разжимаю пальцы.

– Что значит твоё имя?

– Не знаю, – Настя пожимает плечами. И поворачивается к зеркалу. – Можно, я пойду домой?

Я киваю. Я хочу оставить её подольше. Я не хочу её отпускать. И во мне глухо зреет раздражение. Почему я должен остаться один. Почему она уходит? Это несправедливо! И всё же я отпускаю её. Пока отпускаю. Но потом.

Потом я не знаю. У меня может не хватить сил на это.

Сев на кресло, я пальцем рисую в воздухе узор. Узор сплетается в рисунок астры. Отвратительные цветы. Блёклые и простые. Совсем как звёзды. Они не дают достаточно света. Они неяркие и унылые. Они вгоняют в депрессию. И я сжимаю в ладони цветок. Сминаю, рушу это хрупкое очарование. Размазываю по полу каблуком сапога.

Ненавижу хрупкие вещи.

– Шион! – слышу я из зеркала. Я поднимаюсь и иду на зов. Это Настя. Я открываю зеркало. И да, это она. В её глазах знакомая улыбка. Тёмные, кошачьи глаза взрослой женщины. Почему-то мне кажется, что она взрослее, чем нужно.

– Заходи, – я подаю ей руку, и она шагает в зеркало. – Ты меня не боишься, верно?

– Нет, не боюсь. – Она протягивает мне букет астр. – Здесь не помешает немного жизни.

– Здесь есть жизнь, – отвечаю я, но цветы беру. Они странно прекрасные. Не тихие, не блёклые. И как она умудрилась их достать посреди лета?

– Это не то, – Настя идёт рядом со мной, запомнив, в какую дверь нельзя. Странно, я сам иногда забываю, где эта комната. – Жизнь должна быть… э-э-э… живой? И от неё нужно получить всё, пока есть возможность.

Я сжимаю её руку. Она почему-то кажется мне грустной. Но она не отвечает на мой немой вопрос. Делает вид, что не замечает. Прислушивается.

– Ой, какая красивая музыка. Похожа на перезвон колокольчиков, – в её улыбке снова ни капли фальши.

– Это музыка зеркал, – отвечаю с гордостью. – Моя музыка. Под неё удобно шутить и веселиться.

– Ты забавный, – она смеётся. – Хочешь, я покажу тебе свой мир?

Я мрачнею. В глазах моего вечного соседа появляются хмурые огоньки. Они разрастаются, становясь опасными и нехорошими.

– Я не хочу, – говорю я сердито. – За пределами зеркал я не настолько силён.

– И всего-то? Тебе не нужна там сила, – она повышает голос.

– Замолкни! – сорвавшись на крик, я отворачиваюсь.

И думаю о том, что глупо вышло. Я рассердился ни за что, она обидится и сбежит. Они всегда сбегают. У меня плохой характер. Но что мне делать? Я всего лишь хочу, чтобы все смеялись и радовались. Я Шут, Шут…

И почему я привязан к этому королевству, почему я не могу отойти больше, чем на пять метров. Я же всесилен…

– Не злись, – она берёт меня за руку, стискивая горячими ладонями. – Я тебя обидела, да?

– Нет, – говорю через силу. – Уходи. Иди, там открыто.

Она смотрит на меня, но уходит. А я поворачиваюсь к своему двойнику. На моих губах расцветает оскал. На его – такой же. Мы какое-то время смотрим друг на друга. Готовые убивать. Я поднимаю руку. Касаюсь лица. Горячее и мокрое. Слёзы…

Красные слёзы…

Да… давно я так не делал. Только ведь Шут не должен плакать. Он не имеет на это право. Слёзы – это удел слабых. А я сильный. Слёзы – это удел плохих. А я хороший. Хороший… Я ничего дурного не сделал. Никогда в своей жизни!

Собственного крика я не слышу.

В следующий раз Настя приходит с чем-то белым и липким. Она объясняет, что это шоколад. Она надо мной смеётся? Я знаю, как выглядит шоколад. Он чёрный и горький. Я пробую его на вкус. Сглотнув, вылизываю пальцы. Настя снова смеётся. Она стоит перед зеркалом. Кружится, раскинув руки. Я невольно наблюдаю. Сколько в ней жизни. Она изменила моё сонное царство.

– Красиво, – она задыхается от смеха и эмоций. И падает на кресло. Я тоже улыбаюсь.

– Хорошо, что судьба нас свела, – говорю я.

И всё меняется.

В её глазах появляются чуть ли не слёзы. Но она упрямо шмыгает носом. Смотрит на меня так, словно я сделал что-то нехорошее. Я поднимаюсь, не зная, что сказать. Как поступить правильно.

– Ты рад судьбе? – мрачно спрашивает она.

– Да? – я удивляюсь ещё больше. – Она сделала мне столько подарков.