Сева Украинец - Кладбище желаний, пристанище надежд

Потом он попал к цыганам. Поселение цыган было довольно большое, где-то пятьдесят дворов. Конкретно чем-то одним цыгане не занимались. Кто-то торговал, кто-то гадал на вокзале и рынке городка, возле которого находилось селение, кто-то воровал, но главный доход цыган был от торговли наркотиками и краденным. Само селение, это бывшая деревня, которая со временем опустела. Цыгане самовольно занимали дома. Немногие оставшиеся соседи вынуждены были съехать, их попросту выжили с насиженных мест. Цыганский барон щедро платил мусорам, потому им, цыганам, на, как они считали, теперь их территории можно было делать всё что угодно. Митроха батрачил в семье брата барона. Делал всё что скажут, любую чёрную работу. Жила семья беспорядочно и сумбурно. Куча детей и родственников, которые то приезжали, то куда-то уезжали, бардак и грязь, ругань и драки. Всё это стало привычной картиной, которую наблюдал Митроха каждый день. Кормили его вместе с собаками, со двора не выпускали. В сарай, где он жил то и дело подселяли каких-то наркош. Но они на долго не задерживались. Всё это не нравилось Митрохе. Он не понимал почему, но готов был променять каторжный труд на лесопилке с самыми плохими условиями на тот бардак в котором, кстати, ему пришлось прожить около двух лет. Но самое страшное было то, что на нём хозяин регулярно пробовал качество наркотиков, которые партиями проходили через руки цыган. Митрохе что-то кололи, заставляли нюхать, пить, глотать таблетки. Несколько раз, когда товар был плохой, он чуть не умер. Однажды, конвульсии и судороги не отпускали его трое суток. Хозяин очень удивился, когда узнал, что Митроха ещё жив.

– Странно, а в городе от этой херни целая компания торчков завернулась – сказал он, проходя мимо Митрохи, и что есть мочи, пнул его, лежащего на земле ногой в бок.

После такого Митроха решил бежать, но не успел. Хозяин проиграл его в карты какому-то заезжему фраеру. Митроху чем-то обкололи, связали, и бессознательного бросили в багажник Жигулей. Куда, сколько и на чём его везли, он не знал. Очнулся от сильной головной боли. Человек, по-видимому новый хозяин, громко с кем-то спорил, и предлагал забрать Митроху в качестве компенсации за что-то. Ругань затихла. Значит договорились – подумал Митроха. Он поднял голову, открыл глаза. Бородатый мужчина подошёл к нему, валяющемуся на земле, внимательно посмотрел в глаза и произнёс:

– Ладно, забирайте, в хозяйстве сгодится. Перед глазами Митрохи мелькнул приклад охотничьего ружья, удар и темнота.

Так, не с очень хорошего впечатления началось знакомство Митрохи с Фёдором. Теперь нелёгкая занесла нашего героя аж на Камчатку. Фёдор был охотоведом. Имел свои угодья, небольшую пушную ферму и табун лошадей. А ещё кучу всякой живности. Коров, овец, свиней, кур. Рабов на ферме не было. Семья Фёдора, жена и двое детей, жили в большой деревянной избе, здесь же, на ферме. Скорее это была даже не ферма, а хутор, только немного разбросанный в лесу по полянам. Рядом протекала широкая горная река.

Митроха жил в небольшом, отдельно стоящем домике. Сам себе топил, варил пищу. Продуктов ему выделялось много, так что в еде он себя не ограничивал. На хуторе работало ещё два наёмных работника из местных. На охотхозяйстве человек пять. К Митрохе здесь не относились как к рабу, скорее, как к простому работнику, только немного малоумному. Где-то с полгода Митроха почти ничего не говорил. Он исправно выполнял все задания Фёдора. Тот был хоть и суров, но справедлив. Бывало, правда, такое, что Фёдор срывался на Митрохе словесной бранью, но никогда не бил. Помаленьку умалишённый начал разговаривать, шутить и проявлять эмоции. О его прошлой жизни он, по-прежнему, ничего не помнил, а новая была слишком коротка и сурова. Потому он заново пополнял свой запас воспоминаний и эмоций. Единственным его другом была дочь Фёдора, восьмилетняя Наташа. Она была калекой, у неё не ходили ноги. Митроха очень сблизился с девочкой. Иногда часами носил её на плечах, выполняя роль ездовой лошадки. Врачи говорили, что девочку могут вылечить, прооперировать заграницей. Но когда называли суммы, Фёдор понимал, чтобы столько заработать ему и трёх жизней не хватит. Потому тема лечения дочери в семье вообще не поднималась.

Митрохе, по опять же, непонятным для него причинам, нравилась такая жизнь. Его начали пускать в дом. Даже несколько раз кормили за хозяйским столом. Где-то через год Фёдор начал привлекать Митроху к рыбалке и охотничьему делу. Оказалось, что у него к этому способности. Он сам ходил на моторе по реке, ставил сети, чистил оружие. Всё складывалось для него совсем даже неплохо. Так продолжалось до осени 2003-го.