Татьяна Жегунова - Две тёплых повести

Лида опять замахала перед собой раскрытым блокнотом – её бросило в жар, как и тогда. Ведь в ту самую минуту она поняла, что втюрилась в Петрова окончательно и бесповоротно. Его взгляд, казалось, обладал магнетизмом: она смотрела, не мигая, в глубину, и не могла отвести взгляд.

– Ты что молчишь, комсорг? Я подстригусь если – что мне за это будет, а? Ты будешь моей, девочка? – и, косясь на мальчишек, стоящих рядом, красавчик указательным пальцем правой руки поднял Лидин подбородок вверх. Рука Петрова была холодной.

Лида и сама не поняла, как это произошло, но со стороны услышала своё звонкое: – Да! Я буду твоей девочкой! Будь уверен! Стригись! – и откинула его руку от своего лица. Вроде бы пошутила. А прозвучало, как всерьёз.

Верка Ионова потом сказала: «Видела бы ты со стороны, как это выглядело! Вы будто обручились у всех на виду!»

На следующее утро в кабинет технологии вошёл абсолютно лысый парень. Высокий и незнакомый.

Но это был Петров.

Вся группа вместе с преподавательницей ахнула.

Яйцеголовый посмотрел в сторону комсорга, плюнул на ладошку, провёл рукой ото лба к затылку по месту, где ещё вчера колосились густые кудри и, пристально глядя прямо в глаза комсоргу, с усмешкой произнёс: – Кто-то что-то мне обещал? Или мне показалось? Да, и всем – здравствуйте. Так начались отношения, которым суждено было вылиться в нечто большее.

Вчера вечером, когда все члены семьи занимались своими делами, то есть каждый сидел в своём гаджете: дочка якобы готовилась к ЕГЭ, муж Вася рубился в танчики, а Лида без особой цели бродила по «Одноклассникам», в личку пришло сообщение. А в нём – письмо от Петрова… Пробежав глазами первые строчки, Лида вскочила с дивана как ошпаренная и с ноутбуком в обнимку рванула на кухню, по пути споткнувшись о мирно спящего на коврике рыжего любимца.

Телефон отыскался в старой косметичке. Лида решительно, рискуя ногтями, подковырнула крышку – батарея не окислилась, не распухла. Класс, первые модели надёжнее этих, современных! Отыскала в путанке проводов подходящее зарядное устройство, воткнула зарядку в розетку и принялась ждать, когда батарея хоть чуть-чуть зарядится. Надо зайти в телефонную книжку и найти номер Ионовой.

Помните это состояние?

Когда во время рекламы несёшь из кухни в комнату под телевизор полную-преполную чашку чая, я сверху бутерброд? Ты даже дышишь тише, чтоб не пролить. Лида спешила скорей поделиться эмоциями с подругой. Она боялась расплескать чувства, что колобродили в душе после того. Как она прочла письмо от Петрова.

Бывают подруги, которых можно не видеть годами, не созваниваться месяцами, но главное – знать, что они есть. С ними, если встречаешься, начинаешь болтать даже без «здрасьте», и разговор пойдёт с середины фразы, будто из соседних комнат вышли навстречу друг другу.

Ионова – как раз такая. Она поймёт. Подскажет, как поступить, что делать. Не будет юлить, выложит правду-матку, как на духу. Верка тогда с нами не доучилась, рано замуж выскочила, но на дружбе это не отразилось. Письма писали, созванивались. Жаль, что подруга в интернете не сидит, для неё – что «Одноклассники», что «Контакт» – тайна за семью печатями. Живёт в своём селе, как в прошлом веке. А то каждый день бы общались, как белые люди.

– Ну давай же, давай! – Лида подгоняла палочку зарядки, как пастух тупую овцу, отбившуюся от стада. Ждать да догонять – самое плохое. Полностью севшая батарея заряжалась медленно. Лида успела вскипятить чайник, заварить любимого каркадэшного чаю, и, витая мыслями в далёкой юности, на автомате съесть почти полбанки сгущёнки. Без всего. Зато вкусно.

Ну, что там? Есть! Есть чуть-чуть. Пальцы, отвыкшие от кнопочного антиквариата, с трудом нащупали адресную книжку. Да! Склероза ещё нет. Вот – Ионова, записана в телефоне. Правильно говорится: подальше положишь – поближе возьмёшь!

И Лида, щурясь, держа прямо под носом экранчик видавшей виды раскладушки забила номер подруги к себе в телефон. Завершила операцию, и, как Штирлиц, огляделась по сторонам. Убедилась, что домочадцы заняты, опустила телефон в карман халата, из-под раковины достала помойное ведро, вытащила полупустой мусорный пакет, завязала на два узла пакетные уши и пошла на улицу.

– Алло! Не узнала? Долго жить буду. Да ладно, Ионова, не прикидывайся, я это. Кто-кто? Конь в пальто. Я бы тебя с первой ноты, как у Пельша на программе, угадала. Да Лида это, Лида. Ты что, мать, вообще? Ты можешь меня слушать сейчас? Долго слушать! – Лида шла вдоль дома, помахивая пакетом. У мусорного контейнера избавилась от балласта, прошла ещё два подъезда, облюбовала одинокую скамеечку и села.