Юрий Черчинский - Жить красиво

– Лидочка, что с тобой?!

– Мама! Больно! Больно. Низ живота…

– Как так, на два месяца раньше?

Анастасия Сергеевна отвела дочь в палату, осмотрела и бросилась к телефону. Телефон молчал. Хотела бежать за доктором, но дочь сильно закричала, заметалась на кровати. Хлынула кровь. Девушка дёрнулась, захрипела, порывисто задышала, хватая воздух широко открытым ртом…

К одноэтажному зданию акушерского отделения подъехали красные «Жигули». Взвизгнув тормозами, резко остановились. Колёса вырвали из сухой земли клочки жухлой травы. Из машины выскочил мужчина и громко застучал в дверь. Дверь открылась и на крыльцо вышла женщина в белом халате. Увидев её, мужчина отшатнулся. Напугали его серое, в глубоких морщинах лицо женщины, её тёмные, заплаканные глаза с покрасневшими белками, белый халат в крови.

– У меня жена рожает! – закричал мужчина.

– У меня дочь… я не могу… сходите к доктору… дом с голубыми ставнями… берёза со скворечником, – едва слышно проговорила женщина, опираясь на дверь.

– Позовите немедленно врача! Вы кто?! – заорал мужчина.

– Я акушерка…

– Так принимайте роды! Она же в машине родит!

– Ведите жену, я покажу куда. Узи делали?

– Нет.

Мужчина отвёл жену в палату. Хотел остаться, но Анастасия Сергеевна выгнала его, велев дожидаться в приёмной. Мужчина нервно распахнул окно. Вдохнул полной грудью прохладный, пахнущий речкой воздух. Но услышав крики жены, вышел на улицу и закурил, ругая себя, что поддался на уговоры поехать отдыхать на озёра.

Через полчаса Анастасия Сергеевна позвала мужчину, велела ему надеть белый халат. Провела в палату, где лежала жена, измученная после родов, но счастливая. Рядом с женщиной спал младенец, завёрнутый в пелёнку. Мужчина смог увидеть только маленькое красное личико.

– У вас родился сын, – сказала Анастасия Сергеевна. – Посидите пять минут, а потом идите ночевать в машину. Не положено. Утром придёт врач. Осмотрит роженицу. Не волнуйтесь.

Анастасия Сергеевна прошла в конец коридора, вошла в палату и плотно затворила дверь.

– Это грех. Страшный грех, – шептала Анастасия Сергеевна, прижимая икону к груди. – Я потеряла всё. Я не смогу без неё жить. Она будет счастливой.

У подножия высокого берега текла речка, спотыкаясь о большие валуны и увязая в тине заводей. Пятнистая корова стояла по колени в воде и лениво пила, глядя большими мокрыми глазами на беспечных лягушек. Вдоль берега одной улицей протянулась деревня из тридцати домов. Треть домов печально смотрела слепыми заколоченными окнами на дорогу и заросшие бурьяном огороды. На другом берегу речки, до самых гор на горизонте, раскинулась зелёным морем листвы берёзовая роща. По другую сторону деревни непаханые поля покрылись сухостоем в рост человека. У подножия горы чернели руины коровников.

Парень и девушка сидели на скамейке под шатром листьев раскидистой берёзы. Девушка синими лазами смотрела на рассвет, который озарял всё вокруг мягким мерцанием золотисто-розовых красок. Парень неотрывно смотрел на девушку. Любовался её лёгким белым платьицем с накинутой на плечи кофточкой. И стыдился своего старенького свитера и джинсов с потёртыми коленями. Рука паренька была рядом с рукой девушки, но он не мог решиться преодолеть разделяющий их сантиметр сидения скамейки

Девушку звали Марианна. Парня – Дима. Месяц назад они окончили среднюю школу. Марианна поступила учиться в университет большого города. Но в синих глазах Марианны была видна неосознанная тревога. Отчего стройное тело подрагивало от напряжения, а на высокой шее проступили тонкие, едва заметные жилки. Девушка, как сорвавшаяся пружина, вскочила со скамейки, скинула кофточку, вся подалась вперёд навстречу солнцу и замерла. Русые волосы взмахнули, как от порыва ветра, и опустились крыльями на плечи девушки.

Дима восхищёнными глазами смотрел на фигуру девушки, которая в лучах солнца чуть просвечивала сквозь тонкую ткань белого платья. На щеках парня вспыхнул румянец, но Дима не отвёл взгляда карих глаз от груди девушки: платье натянулось, ткань сделалась ещё прозрачнее, словно намокла от розового света, и отчётливо обрисовала груди, не скрытые бюстгальтером.

Дима согнул плечи, его коренастая, среднего роста фигура, стала казаться маленькой. Длинные руку с большими ладонями и узловатыми пальцами, под ногтями которых проступала чёрная окаёмка, впились в сидение скамейки. Скамейка даже жалобно скрипнула.