Вячеслав Сукачев - Крис и Карма. Книга вторая

Разговор получался чересчур откровенным, а она не хотела, не имела права рисковать хотя бы из-за Мишутки… Да и результатов своих усилий по спасению этого человека было бы очень жаль…

– Что вы такое говорите? – нахмурилась Ирина Семеновна. – Я вас не понимаю… Я просто делаю свою работу и по возможности – делаю ее честно… А вам, откровенно говоря,еще рано задаваться какими-то вопросами, вы для этого пока слишком слабы. Сон и покой, покой и сон – вот ваша главная задача на ближайшее время… Вы меня понимаете, Иванов?

– Да, более чем, – вяло ответил он и разочарованно отвернулся к стене.

– Вот и прекрасно… Если все будет нормально, – с легким нажимом сказала Ирина Семеновна, – дней через десять мы вернемся к этому разговору…

– Обещаете? – не поворачивая головы, но с явной надеждой спросил Иванов.

– Обещаю, – не задумываясь, твердо ответила Ирина Семеновна.

И снова Ирина Семеновна опоздала забрать Мишутку из садика. На пять минут, но опоздала. А она и сама прекрасно знала, что такое – на пять минут задержаться после работы. На свой автобус или трамвай ты уже не попадаешь, а когда следующий – кто его знает, и – пошла, потянулась цепочка нелепых нестыковок и неувязок в хорошо продуманной тобою и отлаженной городской жизни…

– Извините, Роза Ахметовна, ради бога, извините, – целуя уже одетого Мишутку,повинилась Ирина Семеновна. – Непредвиденно задержали на работе.

– Конечно, я вас понимаю, – Роза Ахметовна свела к переносице широкие брови. – Но, наверное, есть отец, мог бы и он забрать…

– Отца у нас нет, Роза Ахметовна, родители в другом конце города живут, так что, – Ирина Семеновна улыбнулась и развела руки.

– Такая красивая женщина… А сколько приличных мужчин вокруг, – ответно улыбнулась воспитательница, закрывая Мишуткин шкафчик.

– Это – вам, – протянула плитку шоколада Ирина Семеновна. – И еще раз – извините.

– Ой, да зачем же вы тратитесь? – обрадовано заговорила Роза Ахметовна. – Разве я не понимаю… Ну, счастливо вам домой добраться. Миша, до свидания, – потрепала она Мишутку по руке.

– До свидания, – нахмурил пока еще бесцветные бровки Мишутка, не сводя глаз с шоколадки в руках воспитательницы. И, тем не менее, что-то он уже понимал, потому что спросил, когда уже вышли на улицу: – Мама, а зачем ты ей нашу шоколадку отдала?

– Это подарок, Миша, – немного подумав, ответила она сыну.

– Подарок – за что?

– Просто – подарок, Мишуня, – засмеялась Ирина Семеновна и чмокнула сына в теплую щечку. – Я и тебе купила, не расстраивайся. Дома отдам.

– Здорово! – обрадовался Мишутка. – А мы сегодня в садике в снежки играли.

– Снежки? – удивилась Ирина Семеновна. – Какие могут быть снежки, когда снег такой сухой и колючий?

– А вот, – Мишутка сгреб варежкой горстку сыпучего снега и неловко кинул в мать…

Дома, пока Мишутка раздевался в прихожей, Ирина Семеновна разогрела в микроволновке котлеты, налила в кружку компот и выложила на стол шоколадку, рядом с которой пристроила маленькую машинку ярко-зеленого цвета.

– Ур-ра! – восторженно завопил Мишутка, схватив зеленую машинку. Прокатил ее по столу, по табуретке, сел на пол, заурчал, запыхтел, воображая себя крутым водителем. Ирина Семеновна с улыбкой наблюдала за сыном, забыв про ужин и шоколадку. В мыслях она была далеко от своей тесной, но такой уютной кухоньки.

Рано или поздно Иванову придется что-то отвечать. И что она ему ответит? Расскажет про таинственные флюиды, которые неожиданно просочились из его руки – в ее руку, когда она чисто случайно подошла к нему? Про родство душ, вдруг проникшее в ее сознание помимо воли? Или даст почитать рассказ «Солнечный удар» Ивана Алексеевича Бунина? Все это – на грани фантастики: не каждый даже и поймет, о чем идет речь. Тогда что? И почему все-таки пошла она наэтот вполне осознанный риск? Из простого человеколюбия? Но она уже шесть лет работает в этой клинике, насмотрелась и повидала всякого, и если бы каждый раз включала свое человеколюбие – давно бы с ума сошла сама. Это – аксиома. Тут даже и доказывать-то нечего. Да и Иванов далеко не первый у нее… Таких больных здесь – предостаточно перебывало, разных, порой до слез жалких и потерянных, порой – до отвращения омерзительных. Однажды привезли не Иванова, а Иванову, поселили в женское отделение, бокс номер три. Красавица – необыкновенная: блондинка с голубыми глазами и густыми, темными бровями. Чуть старше Ирины Семеновны была и сразу видно – птица из другой жизни и другого полета. Да она долго у них и не задержалась, дней десять – не больше. Но получала полный интенсив, и на глазах у Ирины Семеновны угасала, превращаясь из красавицы в опустившееся существо с минимальными запросами: попить-поесть, в туалет сходить… Приехал за ней сам Мармелад, а Михаил Борисович после его визита пару недель прикрывал очень темными солнцезащитными очками огромный синяк под глазом… А недавно в городе взорвали в машине местную предпринимательницу, хозяйку леса, как называли ее журналисты, властную и влиятельную женщину. И каково же было удивление Ирины Семеновны, когда она увидела в вечерней газете портрет пострадавшей предпринимательницы: это была красавица Иванова из третьего бокса…