Александр Стребков - На закате

– Требуется поставить вопрос ребром, а не горлом брать и устраивать всякие

голосования!.. У вас у всех гнилые мысли, как и те нитки, которыми колготки вы пытаетесь на свет божий произвести…

– Вот, гады!.. последний кусок хлеба изо-рта вырывают!.. – крикнула де- вушка, – и этот, хрыч, ещё на нервы капает!..

Пщешинскому не дали досказать, кто-то схватив за спину начальника транс- портного цеха, вначале попытался надавить ему на плечи и усадить в кресло, но тот стал вырываться, тогда один треснул его кулаком между лопаток, а двое мужчин разом схватив с боков, резко дёрнули и Пщешинский шмяк- нулся задницей на сиденье. Тем временем к трибуне уже бежала по проходу довольно ещё молодая и с виду аппетитная барышня: фигура вся обтянутая кофточкой и юбкой так, что казалось сию минуту всё расползётся по швам.

Выкатив свои лисьи глазки наружу, растянутые чуть ли не до ушей, и выпячив вперёд солидные груди, бежала и на ходу, кричала:

– Нашли о чём, твою мать, я прошу прощения, воду в ступе толочь, когда всё нахрен, как на помойку выплеснулось!..

Дама бальзаковского возраста, вскарабкавшись на сцену, подходить к три- буне не стала, а стоя посредине сцены, обвела взглядом впереди сидящих, и вероятно, по их взгляду заметив, что все словно сговорившись, смотрят на её красивые ноги, простёрла вперёд руки ладонями кверху и продолжила свою речь:

– Ну?.. и чего вы уставились на мои ноги и коленки?!.. Я же не в церковь

пришла на них стоять и натирать себе мозоли!.. И те, наши колготки… – я ещё из ума не выжила, чтобы на себя их натягивать!.. Какие к чёрту могут быть тут разглядывания, когда моя тринадцатая зарплата накрылась медным тазом!.. Да будет вам известно, япона, вашу мать!.. – что я под неё уже взяла югослав- ские сапожки и надевала их уже целых три раза, а теперь, получается, что даже вернуть их нельзя!..

– Говори по делу, – крикнули из зала, – про свои ноги и сапоги расскажешь в другом месте!..

– Вы рот-то мне не затыкайте!.. я ещё не научилась, чтобы непостижимым образом снимать с себя рейтузы через голову, как об этом тут заявляют в

зале!.. А коль кому-то неймётся, то могу и снять, хоть здесь, на сцене, для того чтобы бросить их в вам морду…

Шум в зале всё нарастал. Кто-то из середины зала крикнул: «Давай, сни- май, посмотрим, какие они у тебя цветом!..». Возбуждённые голоса словно вихрем закружило, замотало и понесло над головами, под потолком, ударя-

ясь в стены будто осколки шрапнели, эти слова с лёту били по загривку сидя- щего с понуро опущенной головой директора Побрякушкина. Иван Ильич со- всем было уже духом упал и уже не рад был, что затеял это собрание. Всё- таки не стоило было торопиться, а тщательно вначале обдумать, подгото- виться и обсудить детально этот вопрос с тёщей. И в эту минуту он уже почти не слышал, о чём кричали в зале; предаваясь своим размышлениям, в голове сверлила одна и та же мысль, – надо заканчивать эту богадельню, ибо уже и так понятно, что этот пожар полыхающий в этих стенах, в последующие пару часов будет перенесён вначале на кухни, а вечером и в спальни, а уже завтра, прямо с утра, непременно заполыхает по всему городку Суконному, переска- кивая из уст в уста с горько-кислой приправой вранья и домыслов. Грозная, опасная молва, просачиваясь во все щели дверные, поползёт от одного плю- гавого с виду склочника, со слюнявым отвратительным ртом, в уши такого же, недоумка, который в ту минуту вынет из ушных раковин затычки и скажет ехидно: «…А я ва-ам, соседушка, ещё прошлым летом говорил, что на фаб-

рике, у нас в городе, не всё в-порядке и туда давным-давно, край, как требо- валось бы послать ОБХСС, и собака бы, кстати, тоже не помешала… Эти чинов- ники и начальники над начальниками – псы, откормленные партией, толкутся подобно свиньям у корыта, рылом своим отпихивают друг дружку, испод- тишка грызя конкурента на должность повыше…».

Директор повернул голову в сторону ведущего собрание и сквозь зубы со злобой, сказал:

– Объявляйте о прекращении прений!.. – а решение собрания вынесем в уз- ком кругу руководства фабрики и, прошу!.. заканчиваете, как можно быстрее, эту комедию…

На удивление, участники собрания покидали актовый зал в полном молча- нии, словно уходили с поминок по усопшему.

Спустя пару часов директор фабрики «Красный вымпел» с гадостным чув- ством в душе, будто бы там побывали лесорубы с топорами, искромсав ему там все вены и жилы внутри, не позабыв при этом пошинковать селезёнку с печёнкой, а сердце при этом попинать ногами, чтобы звонче и громче сту- чало, покидая территорию предприятия и заведомо предвидя и всей своей кожей предчувствуя катастрофический финал своей карьеры, спешил, как