Мари Мишель - МирЭМ

– «О бог мой, кто же это пристроился под ее окнами!?» – испугалась она, отставляя в сторону недопитую чашку и облачившись в заранее приготовленную черную рубашку и юбку, торопливо покинула квартиру, затормозившись у подъезда. С любопытством обозрев спящего, она не слишком одобрительно подметила – «Мужчина. Нашел, где разложиться»! И тут же сердце Марии дрогнуло: – «замерзнуть может», но не озаботиться о том, чтобы как-то помочь уснувшему или уже почти «мертвому», о чем она потом всю дорогу до самого Маруськиного дома переживала.

7

Каждое утро солнце примеряется в разные оттенки, которые видны лишь внимательному глазу. Этим утром оно приобрело коньячный антураж, озарившись и замерцав, перемешавшись с голубым небом, обещая сухую и ясную погоду. Казалось, природа напевает свое особое, тихое приветствие, которое может услышать каждый, если захочет, стоит только замереть и прислушаться. Июль подходил к концу, приятно шелестев зелеными листьями на деревьях.

Маша прошлась глазами, отмечая великолепие нынешнего лета и благочинный аромат соцветий. «Какой-то месяц и вся эта красота пожелтеет», – подумала она с сожалением, давно разлюбившая осень… И даже то, что в осени присутствует некий дух пестрого праздника, втягивающий всех в состояние литургии, не спасало ее положения. Осенние пейзажи никак не благословляли ее на хороший настрой. Осенними, темными вечерами душа Марии страдала от одиночества, обостряя застаревшую депрессию.

Она посмотрела по сторонам. «Может около нее давно есть кто-нибудь, некий «тайный вздыхатель», скромно держащийся особнячком, мечтающий составить ей пару?» Но нет! Никого поблизости… Губы ее поджались жалобно.

По дороге ей встретилась местная бабуля, Тамара Ильинична, разодетая в длинный прилично-выглядящий на ней сарафанчик. Как говорит про нее Маруся, «агент еще тот». Наперед знает про каждого, и даже то, чего и сам не успел сделать. Глаза как у ясновидящей, оптические стекла, пронизывающие полынью горькой. Машка поприветствовала ее кротко, поспешив мимо.

– Здравствуй Машуня, к Колосовым идешь? – задержала ее бабуля вопросом, скользнув по Маше боковым зрением.

– Да, сегодня же поминки бабушки Паулины, – встала Маша подле, вежливо отвечая.

– Знаю деточка, знаю про поминки, царство ей небесное…

– Да. Жаль Паулину, – вздохнула тяжело Мария, втянувшись в разговор, вслушиваясь в щебет птиц, стрекотание кузнечиков в утренней траве. Вот и корова замычала, на прилежащей улице и собака гавкнула, натягивая воздух, а в небе ритмично секлись неугомонные ласточки.

– Всех жалко, Машенька. Тебе не надо горевать, молодая ты, а у нас старых один уж конец!

– Убереги вас бог! – выпалила Машка, с продрогнувшими ногами от утренней прохлады.

– Спасибо, бог даст, поживем свое маленько, – улыбнулась она сомкнутыми уголками губ, и искрящее солнце коснулся ее неувядающего лица.

– Ладно, извините. Мне бежать надо, – подернулась Мария телом.

– Беги милая, беги, – отпустила ее Тамара Ильинична, не смея задерживать.

Утопала в солнечной одежде просторная Маруськина изба, с дощатым полом, где бабушка Паулина была лучом, животворящим озаряя собой всю горницу. И каждая травка сникла, березки, да рябина застыли в дань памяти, прощаясь с любимицей.

В доме суетилась Марта, одетая в черное, с покрытой головой, нарезая на кухне сыр, колбасу, сало. На плите тушилась картошка с мясом. Варилась кутья на помин.

– Привет! – поздоровалась с ней Маша. Ее голубые глаза на фоне траурного облачения особо выделялись нежно.

– Привет, Машунечка! Повязывай фартук, берись за селедку, ты вроде спец по ней, – рьяно управлялась не скучающая Марта.

– Детей Маруськиных нет?

– Нет, Агафья Алексеевна, свекровь Маруськина, должна прийти с Яной и Соней, а Арина со всеми ушла на похороны. А что?

– Я им конфеты принесла, – произнесла Мария, показывая на пакет.

– На стуле оставь, как придут, угостишь. – А платок твой где? – заметила Марта, хлопоча.

– Про платок я и не подумала, – замешалась Маша, упустив нюанс.

– У меня есть запасной, повяжу тебе, как полагается, – заверила ее Марта, и Маша наклонилась вперед. – Ты чего такая, как будто не выспалась? – поинтересовалась подруга, обратив внимание на темные Машкины круги под глазами.

– Не знаю, что-то спала плохо, – ответила Мария, приступая разделывать сельдь. – Представляешь, какой-то мужчина заснул у меня под окном, – поведала она.